Подлость. Справедливость. Мистика
Шрифт:
Встретились мы с Верой Васильевной около семи часов утра прямо на проходной.
– Сергей, тебе, сколько лет? – поинтересовалась она, после нашего короткого знакомства.
– Тридцать пять.
– Что, парень, совсем хреново?
– В каком смысле? – переспросил я, не уловив смысла заданного мне вопроса.
– В том смысле, что идти более некуда, кроме как сюда. Рабочие места у пенсионеров отбирать.
– Отчасти вы правы… – усмехнулся я, наконец-то въехав в слова старушенции. – …После полуторамесячного бесперспективного поиска работы, непроизвольно начинаешь сомневаться в своей полноценности. Потому и хватаешься за любую подвернувшуюся возможность, дабы хоть немного вернуть себе уверенность. Очень надеюсь на то, что задержусь я здесь вовсе ненадолго. Обещаю освободить пенсионерам данное рабочее место сразу, как только подвернётся более перспективная должность.
– По-моему, тебе вполне можно верить… – похоже, Вера Васильевна по достоинству оценила мою шутку. – …В таком случае, следуй за мной. Покажу, как следует принимать дежурство и на что следует обращать своё особое внимание.
В общем, старушка решила поумничать, поучить более молодого мужичка уму-разуму. Да я, собственно, и не возражал. Потому и поплёлся вслед за своей неспешной наставницей.
– Ранее, на месте нынешней майонезной фабрики была фабрика ёлочных игрушек, которая во времена Перестройки приказала долго жить… – совершая обход подведомственной территории, Вера Васильевна ударилась в ностальгические воспоминания. – …А быть может, её преднамеренно банкротили. Потому как очень скоро бывшая директриса, создав акционерное общество, фактически за бесценок выкупила все акции у своих же рабочих. Так она стала полноправной хозяйкой всех производственных зданий, которые тотчас были проданы, либо сданы в аренду.
Именно после всей этой чехарды, в главном корпусе обанкротившегося предприятия, и появилось производство дефицитного по тем временам майонеза.
Многие из бывших рабочих фабрики ёлочных игрушек (в том числе и я сама) получили на том производстве свои новое рабочее место. Потому и считаем мы нынешнего владельца «Омички», едва ли не благодетелем, спасшим выброшенных на улицу граждан, от нищенской безызвестности.
Мы вновь вернулись на проходную. И тут, всё ещё прислушиваясь к мемуарам наиболее опытной караульной, я вдруг обратил своё внимание на стеллаж с огромным количеством ключей. Причём для каждого ключика здесь был выделен свой гвоздик и приклеена отдельная соответствующая надпись: «Бухгалтерия», «Отдел логистики», «Юридический отдел»; «Подвал» и так далее.
По-видимому, заметив, на что именно и был устремлён мой взгляд, Вера Васильевна поспешила дать соответствующий комментарий.
– Это ключи от всех офисов и административных помещений. С утра мы будем выдавать их под роспись, а вечером собирать всё на тот же самый стеллаж.
Ближе к восьми, через проходную потянулись рабочие, в открытые ворота начал въезжать транспорт оптовых покупателей. В общем, фабрика ожила и превратилась в сплошной муравейник. Я едва успевал проверять предъявленные мне пропуска. В то время как моя наставница, без суеты и спешки, со знанием своего дела начала выдавала ключи от офисов и иных служебных кабинетов.
– Здравствуйте, Вера Васильевна! – с моей напарницей поздоровался подтянутый мужчина, проследовавший через проходную. Он был одет в достаточно дорогую одежду. Пожалуй, именно это обстоятельство и привлекло моё внимание к данному незнакомцу, как, впрочем, и запах очень хорошего парфюма, оставленный им на проходной.
– Доброго вам утра, Владимир Рихардович!.. – моя напарница мгновенно подскочила с места и едва ли не вытянулась в постойке смирно. После чего, обернувшись ко мне, полушёпотом добавила. – …Это и есть, наш благодетель. Хозяин майонезной фабрики, Бах Владимир Рихардович.
– А почему в полголоса? – поинтересовался я с лёгкой ухмылкой.
– Э-э, парень. Ты зря улыбаешься… – Вера Васильевна выскочила из-за вахтёрской конторки и выглянула в длинный коридор. И лишь убедившись в том, что хозяин ушёл, она и принялась посвящать меня в подробности личной жизни владельца предприятия, на котором с сегодняшнего дня я и работал. – …Владимир Рихардович по национальности немец. Вся его семья, в том числе и первая супруга (так же, немка) уж давно перебрались на постоянное место жительство в Германию. Родители из-за «бугра» своему сыну, конечно же, помогали. Однако кредит на оборудование он брал сам, сам же организовал данное производство практически с ноля, влезая в жуткие долги. Вытянул, отбился, работает с хорошей прибылью и вовсе не жалеет о том, что остался в России.
Ещё большую любовь и уважение трудового коллектива Владимир Рихардович снискал после того, как взял в жёны одну из работниц «Омички», официально зарегистрировав с ней свой второй брак.
– В принципе, ничего особенного… – я вновь в сомнении пожал плечами. – …Когда вся твоя родня проживает в Германии, по-моему, ты и вовсе можешь не работать.
– Ну, не скажи. Я знала таких немцев, которые от безделья спивались, пропивая не только то, что было прислано из-за рубежа, но и то, что досталось им «в наследство» от многочисленных родственников, отправившихся на ПМЖ в ту же самую Германию.
– Один чёрт, он вас эксплуатирует… – я попытался поставить в данном, чересчур подзатянувшемся диалоге, именно свою последнюю точку. – …За ваш счёт, наживает свои миллионы.
– Да, и пусть наживает. Между прочим, у работяг на фабрике весьма не плохие оклады. Тебе бы, Серёжа, в цех как-то попасть… – и тут, изменившись в лице, Вера Васильевна вдруг замолчала.
Я огляделся и тотчас заметил уже известную мне Ирину. Не оставил себя ждать и соответствующий комментарий работающей пенсионерки.
– А вот и наша секретутка… – недовольно процедила сквозь зубы наставница. Однако мгновением позже, она расплылась в абсолютно не искренней улыбке и в полный голос добавила. – …Здравствуй, Ирочка!.. Как всегда, цветёшь и благоухаешь.
– Доброе утро, Вера Васильевна… – ответила наставнице Ирина. Глянув на меня, она добавила. – …Привет и тебе, Серёжа.
Улыбнувшись, я кивнул ей в ответ.
– Она, что ж?.. И до тебя уже успела добраться? – когда Ирина исчезла из вида, недовольно покачала головой напарница.
– Вчера, в столовой познакомились, – ответил я нехотя.
– Ну, конечно. Эта тварь, ни одного мужика мимо себя не пропустит. Причём, год назад, Ирка едва не охмурила самого Владимира Рихардовича.
– Вы имеете в виду хозяина фабрики? – уточнил я.
– А то кого же. Ты только представь, чего бы она тут наворотила, во что бы Ирка превратила нашу фабрику, если бы Владимир Рихардович поддался её чарам.
Ну, а дальше началась самая обычная вахта. Для меня, конечно же, всё тут было в диковинку. Я с удовольствием записывал въезжавший и выезжавший с фабрики транспорт. Вызывал кого-то на проходную, просматривал дежурные журналы.