Подмена
Шрифт:
– Еще поболтаем, будь уверена, - тихо процедил мерзавец через плечо, спокойно направляясь к своему месту за мониторами.
Парни замерли, с удивлением взирая, как я поднимаюсь на дрожащие ноги.
– Анна Викторовна, похоже, у вас стартер навернулся, и сегодня точно машина не заведется.
– Я едва понимала слова из-за грохота крови в ушах.
– Давайте мы такси вызовем, там дождь закончился, но лужи по колено!
– Не...
– горло не слушалось, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, при этом я столкнулась с насмешливым взглядом домогавшегося мерзавца.
– Не надо. Я пройдусь до проспекта и поймаю его сразу там!
Я буквально задыхалась и просто пронеслась мимо этих двух парней, даже и не вспомнив о ключах от машины.
Глава 10.
Не шла - почти бежала, не обращая внимания, куда наступаю.
– Анна Викторовна!
– тот самый охранник, что предложил вызвать такси, бежал ко мне с моей сумкой в руках.
Выхватив ее у парня, я только кивнула, потому что выдавить ни единого слова не смогла бы.
– Все нормально?
– с тревогой заглянул мне он в лицо.
– Давайте провожу.
Я замотала головой и просто опять понеслась по залитому тротуару. Звук мощного двигателя, как и свет фар оказался неожиданностью, и из-за угла на меня буквально вылетел автомобиль, окатывая грязной дождевой водой с головы до ног. Мерзкая холодная струйка потекла под одеждой по спине, заставляя враз продрогнуть все тело. Во мне будто что-то лопнуло, и я закричала от досады и тут же самым позорным образом разрыдалась. Привалившись к ближайшей стене, стояла, всхлипывала и тряслась, размазывая косметику по лицу. И в этот момент мне было совсем наплевать, что окатившая меня машина затормозила в конце улицы и стала сдавать назад, почти так же быстро, как неслась до этого.
– Я не заметил вас!
Голос... как описать его? Это как будто никогда раньше не знать речи и жить в тишине, среди существ, общающихся лишь знаками, и вдруг в этом безмолвии по-настоящему услышать. И первая безусловная реакция - это испуг. Как будто ты точно уверена, что находишься в пустой квартире, и неожиданно кто-то заговаривает с тобой. В этот момент разве возможно разобрать интонацию или даже слова за диким грохотом пульса в собственных ушах? Да ни одного шанса! Поэтому я просто стою и смотрю на темный силуэт низкого авто, подсвеченный только габаритами, и ничего не могу поделать с тем, что боюсь. Просто боюсь.
Дверца с моей стороны открывается. Освещение в салоне мягкое, я бы сказала даже, скудное, но его достаточно для того, чтобы мои ноги затряслись. За рулем Он. ОН! Исчезла улица, мокрая одежда, бесследно испарилась моя истерика, потому как по сравнению с эмоциями от Его присутствия этот взрыв был просто смехотворным.
– Мы можем стоять тут всю ночь, конечно. Но, думаю, лучше будет, если вы сядете в машину, и я отвезу вас куда надо.
– Это нисколько не похоже на извинение или вежливое предложение. Ни в коей мере. Это приказ, высказанный мягко, но, однако же...
– Садитесь!
Я делаю шаг от стены, и тут внутри бешено взвывает тревожная сирена, от которой у меня ледяная изморозь вдоль позвоночника, и ноги будто вязнут в ставшем неожиданно болотом асфальте. Замираю на месте, тогда как интуиция вопит, что нужно бежать. Сейчас же!
– Ну же!
– в глубоком, чуть рокочущем голосе нет нетерпения, зато есть нечто другое. Не знаю, как это назвать, кроме как принуждение. Мягкое, вкрадчивое, но абсолютно непреодолимое для меня. Словно на мою талию набросили аркан и медленно волочат. Это не причиняет боли, но все равно ощущается насилием, и мое сознание вдруг расслаивается. Я делаю еще один шаг к машине на трясущихся ногах, тогда как моя испуганная половина уже просто начинает заходиться в истерике на грани панической атаки. Но в этот момент вдруг неизвестно откуда проявляется другая, до этих пор незнакомая часть меня. Она - чистая, неразбавленная похоть. Низменный примитивный голод, который будто спал всю жизнь, а вот именно сейчас решил пробудиться. Подобное ни с чем не перепутаешь, даже если испытываешь впервые, и никакие вбитые моральные нормы и собственные внутренние запреты тут не властны. Мое тело укутано как в плотное шелковое покрывало, которое прирастает к коже, заменяет собой плоть, делая ее подвластной себе, а не моему разуму. Это настолько ошеломляет меня, что я становлюсь глуха к воплям инстинкта самосохранения и уже опускаюсь на кожаное сидение, не отрываясь глядя на мое наваждение. Он не смотрит на меня, только перед собой, демонстрируя мне ту сторону лица, на которой нет шрама. А я просто не могу оторваться, элементарно взять и повернуть шею, чтобы хотя бы сделать нормальный вдох. Потому что Он просто ошеломляющий и ужасающий. Его так много, что не передать словами. Как будто все люди, виденные мною раньше, были двумерными, плоскими, а он настолько объемен, многогранен, что мои глаза и мозг не могут охватить его образ полностью.
– А я уж думал, не обратил ли случайно тебя в камень.
– Теперь, когда двери машины закрыты, Его голос заполняет все внутреннее пространство салона, и от этого мой страх снова умудряется прорваться на поверхность, отшвырнув вожделение, и вопит, что я в ловушке! Меня начинает трясти, и зубы лязгают так, что я не могу это скрыть.
– Адрес, - Он хмурится и нажимает какие-то кнопки на панели.
Поток теплого воздуха мягко окутывает меня, но это совершенно не помогает.
Способность говорить все еще не вернулась ко мне, и поэтому я просто сижу и пялюсь на него.
– Если ты не скажешь куда ехать, нам придется простоять тут всю ночь. А у меня точно есть занятия интереснее и полезней.
Равнодушный, почти пренебрежительный тон неожиданно срабатывает как отрезвляющая хлесткая пощечина. Все напряжение дня, каждая раздражающая ситуация, обиды и месяцы моих молчаливых страданий по нему переплавились в злость от этого безразличия. И страх и похоть были резко сдвинуты.
– Я не навязывалась!
– огрызнулась я и попыталась открыть дверцу.
Щелчок блокировки резанул по моим нервам.
– Адрес!
– в голосе мужчины завибрировало столько силы, что я не могла понять, от чего меня вдавило в сидение - от нее или от того, что он резко тронулся.
Я пробормотала требуемое и уставилась перед собой. Мужчина даже не кивнул, а просто свернул в нужную улицу. Ехать сейчас, когда пробки почти рассосались, предстояло минут 20. Но уже через пять я поняла, что находиться так близко к нему - настоящее испытание. Стоило мне снова скосить глаза на жесткий профиль Его лица, и моя злость бесследно испарилась, и вернулись прежние эмоции. И если, как немного совладать со страхом, я еще имела представление, то что делать с этим жаром, который болезненно расползался по телу и туманил мозг, я не знала. Сидела неподвижно, сцепив на коленях руки, в то время как ощущала себя истязаемой и раздираемой ледяной паникой и удушающим пламенем возбуждения одновременно. Такое ощущение, что все внутри меня стало хаотичным сплетение этих двух стихий. И самое противное, что ни одна из них не боролась на моей стороне, за мое здравомыслие, а только обе против.
Одна истерично хрипела: "Посмотри, он просто ужасен! Эти огромные руки с грубыми пальцами с легкостью сломают каждую кость в твоем теле и разорвут сердце! Беги! Спасайся!"
"Ох, да, эти руки! Сильные, властные, точно знающие, что делать с тобой!
– липко мурлыкала вторая.
– Разве у тебя было хоть когда-нибудь что-то подобное?"
"Нельзя! Стоп! Разве не видишь, кто перед тобой?
– впивались в мозг морозные колючки.
– Хищник! Убийца! Такие никогда ничего никому не дают! Только берут для себя!"