Подмененная
Шрифт:
Отчим будет внимательно наблюдать за мной. В конце концов, именно он оплатил огромные расходы, связанные с моим выходом в свет. В его лондонском доме постоянно бывали различные светские приемы, как и в Мэйнорли, но до сих пор они преследовали политические цели. Теперь они будут устраиваться для его приемной дочери. Несомненно, здесь будет чувствоваться сильный политический дух, поскольку вращался он именно среди таких людей. Но внешне все будет выглядеть так, словно балы даются для меня.
Интересно,
Если он ожидал, что я блесну в обществе и завоюю главный брачный приз, боюсь, его могло ждать сильное разочарование.
В лондонском доме в мою честь готовили бал. Им должен был открываться сезон. Шли грандиозные приготовления. Селеста была рада помочь всем, чем могла. Несомненно, ей хотелось завязать со мной дружбу. Она пришла в мою комнату, чтобы помочь мне одеться к балу, и привела свою горничную Иветту.
Платье у меня было из шифона цвета лаванды.
Ткань выбирала Селеста. Она сказала:
— Я хочу, чтобы все говорили: «Кто эта красавица», «Не правда ли, ее платье прелестно?» Я хочу, чтобы Бенедикт гордился тобой.
— Вряд ли он вообще замечает меня.
Она с каким-то отчаянием пожала плечами. Мне показалось, что этим жестом она выразила свою неспособность привлечь его внимание.
Они с Иветтой суетились, делая мне прическу.
Должна признать, что итог их стараний поразил меня. Я выглядела совсем другой. Более привлекательной, но повзрослевшей. В общем, девушка, смотревшая на меня из зеркала, была мне совершенно незнакома.
И вот теперь я стояла на площадке широкой лестницы под огромной люстрой с Бенедиктом по одну сторону и с Селестой — по другую, приветствуя гостей.
Мое появление вызвало волну комплиментов, и на лице Селесты появилась удовлетворенная улыбка.
Она начинала мне нравиться, и к этому чувству примешивалась жалость. Она была несчастна, и причиной этого был Бенедикт. Все не ладилось с их браком.
Он не любил ее. Он любил мою мать, и никто другой не мог заменить ему ее. Я понимала его, но считала, что он не имел права жениться на этой молодой женщине, заставив ее чувствовать себя ненужной из-за его преданности другой… пусть даже та другая давно умерла. Это была, как сказала миссис Эмери, нездоровая ситуация.
В тот вечер я танцевала не переставая. У меня не было никаких ужасных ощущений, вроде тех, которые испытывали в свое время Морвенна и Елена, сидя в уголке и надеясь, что хоть кто-нибудь, пусть даже самый старый, неуклюжий мужчина на балу пригласит их на танец, поскольку это лучше, чем оказаться неприглашенной.
Мне повезло, здесь было трое мужчин, с которыми я была уже знакома, а так как сезон лишь открывался, то большинство молодых людей были вовсе незнакомы друг с другом. Сначала я танцевала с молодым политиком, которого мне представил отчим. Благодаря урокам мадам Перро я получила возможность сосредоточиться на разговоре, в то время как ноги двигались сами собой.
Молодой человек сказал, что очень рад знакомству и что мой отчим чудесный человек. Наш разговор был густо приправлен комментариями по поводу работы палаты общин и сравнениями мистера Гладстона с мистером Дизраэли. Молодой человек считал фаворитом первого, что было естественно, ведь он принадлежал к той же партии, что и Бенедикт. Я изо всех сил старалась подавать осмысленные реплики и почувствовала облегчение, когда танец закончился. Не успела я сесть между Морвенной и Еленой, как меня пригласили на следующий танец.
Я сразу же узнала мужчину, заезжавшего в Мэйнорли, — Оливера Джерсона.
— Умоляю оказать мне честь, приняв приглашение на танец, — сказал он, поклонившись нам. — Я имею счастье быть знакомым с мисс Мэндвилл. Мы встречались в Мэйнорли.
— О да, конечно, — сказала Морвенна. — Я уверена, мы уже встречались. Мистер Джерсон, не так ли?
— Как приятно, что вы запомнили. А вы — миссис Картрайт и, конечно же, миссис Хьюм, супруга великого Мэтью Хьюма.
— Находящегося по другую сторону политического барьера, не так ли? сказала Елена.
Джерсон пожал плечами:
— Хотя я и являюсь близким другом мистера Бенедикта Лэнсдона и очень интересуюсь всем, чем он занимается, сам я не склонен к политической деятельности. Я голосую за тех, кто в период выборов кажется мне более привлекательным.
— Видимо, это наиболее разумное решение, — рассмеялась Елена. — Итак, вы приглашаете мисс Мэндвилл на танец.
Он улыбнулся мне.
— Окажут ли мне эту честь?
— Да, разумеется.
Мы присоединились к танцующим.
— Как ослепительно вы выглядите!
— За это я должна благодарить миссис Лэнсдон и ее горничную-француженку.
— Думаю, что гораздо больше вы должны благодарить природу, сотворившую вас такой, какая вы есть.
Я рассмеялась.
— Разве я сказал что-то забавное?
— Меня это развеселило. Как вам это удается?
Фразы слетают с ваших уст столь непринужденно, будто вы и впрямь так думаете.