Подмоченная репутация
Шрифт:
Фрея почувствовала, что ее губы — точно так же, как ее воля, — оказались под властью его обжигающего поцелуя. Голова у нее кружилась так, словно она каталась на карусели. Он прижал ее к себе так крепко, что у Фреи возникло ощущение, будто они — одно целое. Кстати, теперь у нее не осталось никаких сомнений — Нэш ее безумно хочет.
Она ощутила его силу и желание, твердое, как железо, и чувства фейерверком вспыхнули в ней. Этот мужской опьяняющий жар вызвал слабость в ее теле. Он соблазнял и пьянил ее, и мысль о сопротивлении даже не приходила Фрее в голову. А когда Нэш взял в ладони ее лицо и, казалось, заглянул в самую ее
Когда он собственническим жестом обнял ее, она почувствовала, что дрожит от возбуждения.
— А как же еда? — спросила Фрея, но сорвавшийся голос выдал ее.
— Ты серьезно?
Его порочная улыбка, от которой у нее задрожали колени, была невероятно сексуальной.
— Я желаю затащить вас в кровать, мисс Карпентер… и немедленно! — Властно взяв Фрею за руку, он повел ее в дом.
В кровати Нэша Фрею охватили такое блаженство и такой чувственный восторг, которые не могли привидеться ей в самых тайных и смелых фантазиях. Под ними были прохладные льняные простыни — но они могли оказаться также шелковыми, сатиновыми, даже роскошными экзотическими с какого-нибудь восточного базара, — Фрея не заметила бы этого, настолько она была возбуждена.
Теплые и властные губы Нэша превратились для нее в источник наслаждения и муки одновременно, потому что каждый раз, когда он отрывался от нее, Фрее казалось, что он отнимает у нее некую жизненно важную частицу, без которой она не сможет существовать. В какой-то момент она обнаружила, что умоляет его продолжать, и была потрясена, когда услышала в своем охрипшем голосе бурю желания и страсти.
Его ладони обхватили ее обнаженные груди, а пальцы начали дразнить и возбуждать напрягшиеся соски — он был подобен музыканту, извлекающему самые удивительные и божественные звуки из своего инструмента. Она приглушенно стонала, призывно и требовательно, и слезы на ее глазах были подобны каплям утренней росы. Кожа Нэша была гладкой и теплой, и мягкие волоски, покрывавшие его мускулистую грудь, прикоснулись к ее груди, когда он накрыл тело Фреи всей своей тяжестью.
Стоны ее стали громкими и прерывистыми, когда Нэш, склонившись над ней, стал осыпать поцелуями все ее тело, до кончиков перламутровых ноготков на ногах. Происходящее стало для Фреи открытием, и ей хотелось, чтобы это мгновение длилось бесконечно.
Она выгнулась, удивленно вскрикнув, когда губы его прикоснулись к самому чувствительному месту между ее ног, и Фрее показалось, что комната закачалась и завертелась вокруг нее. Желание переполняло ее, и ей казалось, что в ее теле вспыхивают, мерцают и гаснут миллиарды звезд. Пальцы ее судорожно вцепились в накрахмаленную простыню, когда его шелковистый язык довел ее до оргазма и неистовый всплеск чувственных эмоций вызвал новый поток слез из ее глаз.
Внутри ее словно открылись шлюзы, и бурный поток захлестнул ее целиком, подарив неизведанные ощущения, поглотив каждую клеточку ее тела… И силу этого потока нельзя было игнорировать.
Внимательно взглянув в ее лицо, Нэш откинул волосы с ее лба и с тревогой заглянул в почерневшие, наполненные влагой глаза.
— Я не хотел заставлять тебя плакать, — тихо сказал он, притронувшись ладонью к ее бархатистой щеке.
— Ты не… На самом деле… все хорошо. Я просто не смогла сдержаться. Такое происходит со мной не каждый день. — Фрея попыталась улыбнуться. — Наверное, это потому, что я привыкла к мужчине, который думал только о собственном удовольствии.
Услышав это признание, произнесенное шепотом, Нэш понял вдруг — Фрея до сих пор ни разу не получала радости от секса, потому что ее бывший партнер никогда не доставлял ей удовольствия. И это соответствовало тому, что он уже знал об этом человеке. Нэш никогда не видел, чтобы женщина плакала, когда он доводил ее до оргазма.
У этой красивой женщины еще много тайн.
И ему захотелось узнать все.
— Ну, для меня твое удовольствие — превыше всего, мой ангел, — с нежностью произнес он, целуя ее в губы. И мгновенно в нем вновь вспыхнуло желание, которое он вынужден был сдерживать, иначе оно накрыло бы его с головой.
— Нэш… — Раскрасневшаяся Фрея прижала палец к его губам и смущенно улыбнулась.
Он никогда не видел такого сочетания невинности и страстности и даже представить себе не мог, какую бурю чувств вызовет у него эта картина.
Почувствовав, что бедра ее жадно поднялись навстречу ему, Нэш встал на секунду, чтобы позаботиться о предохранении, а затем медленно и очень осторожно погрузился в теплую расщелину ее прекрасного лона.
Оно было упругим и горячим, и, когда в тишине раздался ее тихий стон, Нэш содрогнулся. В этот момент оба чувствовали себя так, словно весь мир принадлежал им.
Из груди его вырвался глухой стон.
Запустив пальцы в ее роскошные волосы, он с ликующим восторгом вновь ощутил силу ее наслаждения. Дождавшись, когда это произойдет, Нэш дал волю собственному желанию — и, сорвав с него путы, позволил себе взлететь на небеса.
Они лежали рядом в постели, согревая друг друга, Нэш слышал, как бьется ее сердце, и его собственное сердце билось в такт. Его губы изогнулись в откровенно-бесстыдной улыбке.
— У вас оказалось гораздо больше талантов, мисс Карпентер, чем я думал. — Он приподнялся на локте и посмотрел прямо ей в глаза.
Фрее показалось, что она взошла на очень высокую скалу и стоит на краю, собираясь прыгнуть вниз. Обратного пути не было, она знала это. Глядя в эти голубые искрящиеся глаза, Фрея думала о том, что никогда не видела более красивого мужчину. Нэш был неподражаем. Внезапно Фрею охватило сумасшедшее желание влюбиться в него полностью и бесповоротно.
— Если серьезно, отец всегда говорил, что у меня множество талантов, — услышала Фрея собственный голос. — Он часто говорил, что я смогу стать тем, кем захочу, и всего добиться, если только я буду верить в это. — Она увидела, что Нэш с интересом прищурил глаза. — Ты во многом похож на моего отца.
— Что с ним случилось? — тихо спросил Нэш.
— Он заболел раком и умер, когда мне было шесть. — Фрея пожала плечами, пытаясь справиться с тягостным чувством утраты, которое сжало ей горло, — чувством глубокой тоски о родном человеке, который был для нее целым миром. — Люди говорят, я была слишком мала, чтобы помнить его и так сильно тосковать о нем, но они ошибаются! Я помню все, до мельчайшей подробности: как он смотрел, как говорил, помню даже его запах — будто кто-то вселил память о нем в каждую клеточку моего тела. Я никогда не смогу забыть его. Отец вел себя так, словно я — самая великая драгоценность на свете. И когда я была рядом с ним, то чувствовала себя такой… такой любимой… Понимаешь?