Подмышка дракона
Шрифт:
– Герман, можно я тебя спрошу? – Милли глубоко вздохнула, как перед прыжком в пропасть со связанными крыльями. – Ты меня, правда, любишь? Почему не отвечаешь?
Герман молчал и собирался с духом. Как же ей ответить, чтобы не обидеть?
– Милая моя Милли. Ну, конечно, люблю. Как самую замечательную подружку. Ты пока ребенок, тебе еще расти и расти. Да и война сейчас, какая может быть любовь.
– А я думала… Мы с тобой летали, разговаривали обо всем на свете. Сидели здесь в обнимку. Ты меня на королевский обед приглашал. В свой замок, наедине. Я отказывалась,
«Вот дурак-то! – обругал сам себя Герман. – Совсем нет опыта в общении с дамами. Не хотелось обедать одному, а девчонка за ухаживания приняла. Аккуратнее надо быть со словами. И с дружескими объятиями тоже. Выросла Милли, а я и не заметил. К тому же здесь не МЛ, здесь совсем другие правила».
– Милли, хочешь, я тебе всё начистоту скажу, как взрослой? Я из Мира Людей, ты знаешь. И там я человек, со своими бедами, радостями и проблемами. Давным-давно я был влюблен в девушку, а она меня не любила. Я очень переживал. Но это дело прошлое. А сейчас у меня непростой период. Я на перепутье. Еще не знаю, не могу решить, останусь ли здесь после того как закончатся тяжелые для Искара времена, или вернусь обратно. Всё равно мне придется делать выбор между драконом и человеком. Нельзя сидеть сразу на двух скалах.
Фиалковые глаза Милли наполнились грустью. Она часто-часто моргала, чтобы не заплакать. Но еще не хватало, чтобы Герман видел ее слезы. Не дождется!
– Я всё поняла, Герман. И не буду больше докучать тебе своей любовью.
Тряхнув чёлкой, Милли чмокнула Германа в нос, обняла его серебристыми крыльями, а потом расправила их и взлетела высоко, под самый купол сиреневых искарских небес.
«Тоже мне, причину нашел. Наверное, всё еще любит ту девушку, – думала она, толком не видя, куда летит, из-за слёз, все-таки хлынувших из глаз. – Я бы за ним даже в Мир Людей полетела, не испугалась бы. Если любишь, примешь любой облик, лишь бы быть рядом с любимым. А в девушку превращаться и я умею, проходили».
Герман хотел было лететь следом, но передумал. Вздохнув еще раз о своем неумении общаться с дамами, тем более совсем уж нежного возраста, он полетел в свой замок, закрылся на все засовы и с трепетом открыл Магическую книгу.
Рубиновый браслет
Папа Грелл не вылезал с заседаний Совета Семи, поэтому мама Лисси решила повоспитывать дочку сама. Заглянув в комнату Милли, она застала ее грустно лежащей на ковре. Лисси взяла быка за рога:
– Милли, не слишком ли много времени ты проводишь с Германом?
– Вовсе нет, мама! – обиженно ответила дочь. – Пока шли битвы, я ухаживала за ранеными. А сегодня… Лучше бы я его не встречала! Он сказал, что я еще слишком мала, чтобы думать о любви. Он меня не любит, мамочка!
И прекрасные фиалковые глаза юной драконицы вновь наполнились слезами. Лисси простерла крыло и ласково укрыла дочку. Тщательно подбирая слова, она заговорила:
– Герман прав, Милли. Ты еще подросток, тебе и тысячи лет нет. Вырастешь, и у тебя с Германом всё сложится. А может, сердечко твое откликнется
– Я не смогу так жить, мама. Я вся изведусь. Позволь мне слетать в Прохладные горы, к прорицательнице Астинарии. Не отпустишь, улечу без спроса, ты меня знаешь. Я всё продумала. Наземный путь идет через лес, имеющий нехорошую славу. Но я пролечу над ним как можно выше на большой скорости. И вообще. Темные драконы днем не летают, а остальные существа нам, драконам, не опасны.
– Хорошо. Только надень вот это, – Лисси протянула дочери рубиновый браслет. – Спокойной ночи, Милли! Всё будет хорошо, я уверена.
В своих покоях Лисси задумалась, как сообщить мужу о намерении Милли. Грелл ни за что не отпустит дочь в опасный полет. Но тогда Милли замкнется и перестанет доверять родителям. Подростковый возраст такой сложный. Тяжело отпускать любимое чадо, но не отпускать еще хуже. Тревога Лисси нарастала.
Грелл сразу прочитал мысли супруги. У них не было друг от друга тайн.
– Пусть летит, Лисси. Девчонка подросла, а мы всё думаем, что она маленькая у нас.
– Но, Грелл, опасно же!
– А ты разве не летала к Асти гадать на женихов?
– Но тогда не было войны, Грелл.
– Кроме темных драконов, никто Милли не опасен. А они днем спят, – повторил Грелл слова дочери.
«Как они все-таки похожи, отец и дочь», – вздохнула Лисси.
***
Милли проснулась рано. Ей не терпелось отправиться в путь.
– Мам, а зачем браслет? Я вчера забыла спросить.
– Подарок для Астинарии, – ответила Лисси. – С пустыми руками к прорицательнице не ходят. Хоббиты пирожки несут, козье молоко, фрукты, гномы посуду и хозяйственную утварь. Мы, драконы, любители драгоценных камней и самоцветов, их и дарить предпочитаем. К тому же рубин, по легенде, считается застывшей кровью дракона.
– Я думала, оберег какой-то.
– Ты сама себе оберег. Будь умницей, девочка. К вечеру ждем.
Лисси обняла дочь, потерлась носом о ее щечку, и Милли полетела в сторону Прохладных гор.
Сначала Милли летела на большой высоте, так что лес далеко внизу казался расстеленной шкурой лохматого зверя. Потом ее разобрало любопытство. Что это за лес такой, о котором ходит дурная слава? Что за чудовища в нем живут? А если спуститься чуть ниже, чтобы хоть что-то разглядеть? Ведь у нее крылья, всегда можно взмыть ввысь и улететь от опасности. Сказано – сделано.
Теперь Милли летела, чуть ли не касаясь верхушек могучих дубов, и вертела головой в надежде наткнуться на что-то интересное. Попадались симпатичные полянки с ручьями, на которые так хотелось опуститься, прогуляться по мягкой траве. Но она же обещала маме не искать приключений! Ничего опасного или странного не попадалось. Дубы сменились хвойными деревьями, полянок стало меньше.
Вздохнув, Милли уже хотела взмыть повыше и лететь побыстрее к Прохладным горам, но вдруг заметила странное шевеление среди сосен. Спустившись ниже, она услышала плач и увидела драконьих детенышей, связанных между собой какими-то клейкими веревками.