Поднебесная
Шрифт:
Хурок был выбранным Да-Мином каганом, человеком, поддержать которого они прибыли в степь.
Его старший сын, мужчина в самом расцвете сил, внезапно серьезно заболел – ни на что не реагировал, едва дышал – в самый разгар кампании. Решили, что шаманы врага наслали на него темных духов: по крайней мере, так кочевники рассказывали находящимся среди них катайским солдатам.
Солдаты империи не знали, как они это поняли и почему предполагаемая магия направлена на сына, а не на отца (хотя у некоторых из них к тому времени сложилось свое мнение о том, кто из них лучше). Эта магия богю – шаманы, животные-тотемы,
Им сообщили об этом в качестве любезности, как и о том, что они собираются предпринять, в отчаянии пытаясь исцелить больного человека. Эта последняя информация заставила руководство армии, присланной из Катая, глубоко задуматься.
Хурок имел большое значение, и поэтому его сын – тоже. Отец весной прислал к Длинной стене личные заверения в своей преданности и подношения: хороших лошадей, волчьи шкуры, а также двух юных девушек – очевидно, собственных дочерей, – чтобы они присоединились к десяти тысячам наложниц в отведенном им крыле дворца.
Выяснилось, что Хурок готов обдумать возможность восстания против правящего кагана Дулана, его шурина.
Дулан прислал не так много лошадей и мехов.
Его посланники привели к широкой северной излучине Золотой реки, где каждую весну происходил такой обмен дарами, слабых, мелкокостных лошадей, некоторые страдали коликами. Да еще пожимали плечами, гримасничали, плевались и разводили руками, когда катайцы указали им на эти недостатки. Они утверждали, что травы в тот год выросли скудные, газелей и кроликов развелось слишком много, стада поражали болезни…
А меж тем их собственные кони выглядели крепкими и здоровыми.
Старшим мандаринам, отвечающим за оценку такой информации по поручению небесного императора, показалось, что каган Дулан считает свое положение слишком прочным и, возможно, даже жалеет о своих ежегодных обязательствах по отношению к далекому Синаню.
Было решено, что давно пора напомнить о могуществе Катая. Император, как всегда, проявил слишком большую щедрость и снисходительность к малым народам и их дерзости. Его терпением злоупотребляют.
Хуроку тайно предложили подумать о более возвышенном будущем. И он с радостью согласился.
В то лето пятнадцать тысяч катайских солдат отправились за пределы Стены на север, за излучину реки.
Каган Дулан вместе со своими воинами и сторонниками предпринял стратегическое отступление. Его было безумно сложно найти на этих обширных просторах лугов, к тому же он ждал союзников с севера и с запада и наступления зимы.
В степи не было городов, которые можно грабить и жечь; не было вражеских крепостей, которые можно осадить и заставить сдаться из-за угрозы голода; не было посевов, которые можно вытоптать и захватить; катайцы действовали в интересах человека, которому после еще предстояло завоевать доверие кочевников. Словом, была совсем другая война, чем то, к чему они привыкли.
Главной задачей явно было найти войска Дулана и завязать с ними бой. Или просто убить этого человека, так или иначе. Однако Хурок показал себя слабой личностью, в чем все больше убеждались катайские офицеры экспедиционного корпуса: это был хрупкий горшок, в котором не было ничего, кроме честолюбия.
Он начинал
Они были не особенно умными людьми, эти степные кочевники, а империя Катай, среди прочего, почти тысячу лет и девять династий совершенствовала искусство политической манипуляции. Об этом были написаны книги, и любому компетентному гражданскому чиновнику надлежало заучивать их наизусть. Это было частью подготовки к экзаменам.
«Рассмотрите и оцените противоречащие друг другу доктрины на основании работ Третьей династии, касающихся правильного решения вопросов наследования в государствах-данниках. Ожидается, что вы процитируете отрывки из этих текстов. Примените выбранную вами доктрину к решению текущих проблем, возникающих на юго-западе и среди народов, обитающих вдоль побережья Жемчужного моря. Закончите правильным шестистрочным стихом, в котором кратко изложите ваши предложения. Включите в него ссылку на пять священных птиц».
Разумеется, в оценку такой работы также входила оценка качества каллиграфии кандидата. Официальный стиль письма, не скоропись.
С кем, по их мнению, имеют дело эти невежественные, покрытые пятнами жира варвары, часто голые по пояс, с сальными волосами до пояса, пахнущие кислым, перебродившим молоком, овечьим пометом и лошадями?
Но этот последний план наследования власти у богю не успели воплотить в жизнь, так как молодой Мешаг заболел в своем стойбище на закате одного осеннего, ветреного дня.
Он стоял у открытого костра, смеясь шутке, – грациозный мужчина с чашкой кумыса в руке, как вдруг чашка выпала из его руки на вытоптанную траву, колени подогнулись, и он рухнул на бок, едва не угодив в огонь.
Его женщины и сторонники в страшном смятении дали ясно понять, что это, должно быть, проделки зловещих сил – некоторые признаки убедительно свидетельствовали о том. Их собственный шаман, маленький и дрожащий, сказал то же самое, но утром, после того как всю ночь распевал и колотил в бубен рядом с Мешагом, признался: не в его силах сотворить ответное заклятие, способное изгнать злых духов из бесчувственного человека.
Только один человек, которого он назвал «белым шаманом озера», мог одолеть тьму, посланную захватить душу Мешага и унести ее от тела.
Это озеро находится на расстоянии многих дней пути отсюда. Они отправятся туда на следующее утро, сказали богю, и понесут Мешага на крытых носилках. Они не знали, смогут ли удерживать его душу возле тела так долго, но другого пути нет. Маленький шаман поедет с ними и сделает все, что в его силах.
Что бы ни думали об этом катайские военные, они мало что могли сделать. Два армейских лекаря, вызванные измерить пульс и ауру больного, были в растерянности. Он дышал, сердце его билось, он не открывал глаз. Когда ему поднимали веки, глаза его были пугающе черными.