Поднять перископ (ч 1-4)
Шрифт:
Горячка боя еще не прошла, но Михаил потребовал тут же дать сигнал о возвращении "абордажникам". Хватит дергать судьбу за хвост, и так им невероятно подфартило.
— Все, дробь! Василий Иванович, сигнал абордажникам. Срочно вернуться на борт. Фокин, молодец! Великолепный выстрел — с первого попадания лишил хода противника!
— Рад стараться, Ваше высокоблагородие!
"Косатка" снова дала ход, приближаясь к судну-ловушке, от которого уже отошла шлюпка. Вглядываясь в темноту, находившиеся на мостике пытались определить — все ли живы? Михаил заранее вызвал доктора на мостик, и теперь он тоже с тревогой вглядывался в темноту. Но вот, шлюпка под бортом, летят фалини на палубу. Первый вопрос у всех одинаков.
— Все живы?!
— Все в порядке, Михаил Рудольфович! Только вымокли, как цуцики, когда мина взорвалась. Японцы нам холодный душ на палубе устроили.
Пока идет выгрузка трофеев, офицеры снова поднимаются на мостик. Все мокрые с головы до ног, но живые и довольные.
— Раненых нет, Андрей Андреевич?!
— Слава богу, все целы, Михаил Рудольфович. Правда, кое-кто шишек набил, когда мина под бортом рванула. Неприятное, я Вам скажу, ощущение. Да и японцы мимо стреляли, ни разу в нас из орудий не попали.
— А кто же это у вас там такой снайпер, что с первого выстрела в котельное отделение снаряд всадил?
— Это у нас Николай Александрович отличился. Первая цель — его. А вторую Александр Васильевич накрыл. Да и вы тоже второй миноносец — с первого же выстрела в кочегарку?
— Был грех, Фокин постарался. Так, господа. Всем абордажникам по три чарки, переодеться в сухое, и нос на палубу не высовывать. А то, не хватало еще кому-нибудь простудиться. Обидно будет заболеть, когда в бою уцелели. Вкратце, Андрей Андреевич, как трофеи?
— Взяли карты и разные бумаги, но не так много, как в первый раз. Сейф тоже прихватили. Вот с радиотелеграфным аппаратом не успели. Оказывается, он там тоже есть. И японцы, без сомнения, сообщили о встрече с нами.
— Вот как? Значит, японцы идут на то, чтобы суда-ловушки оборудовать радио… Наши ставки растут, господа. Все, вниз и переодеваться. Чуть позже поговорим. А мы пока здесь работу закончим.
Когда все трофеи были перегружены и вместе с "абордажниками" исчезли внутри лодки, боцман, по извечной привычке всех боцманов мира, попытался решить вопрос о пополнении корабельного хозяйства дармовым добром.
— Ваше высокоблагородие, а шлюпка? Может, с собой прихватим? Ведь как пригодилась!
— Да куда же Вы ее денете, Иван Сидорович?! В люк она точно не пролезет!
— А мы ее на палубе найтовами прихватим! Жалко ведь, добрая шлюпка!
— Не получится. Ее при первом же шторме снесет, никакие найтовы не удержат. Да и при погружении сорвать может. А вообще, насчет шлюпки идея интересная… Подойдете ко мне завтра, поговорим. А эту пускайте по воле волн, она свою задачу выполнила.
— Эх… Плыви, японское корыто. Может, кому и пригодишься…
Оттолкнув шлюпку от борта, боцман для порядка побурчал под нос, сетуя о потере добра, которое само шло в руки. "Косатка", между тем, уже разворачивалась и отходила в сторону. Михаил хотел добить судно-ловушку из орудия. Если даже не удастся его утопить, то изуродовать до такой степени, чтобы о ремонте японцы и не помышляли. Когда лодка удалилась на безопасное расстояние, снова заговорила ее палубная 120-миллиметровка, уже прекрасно показавшая себя в бою. Первый же снаряд поразил цель. Фокин успел выпустить два десятка снарядов, после попаданий которых судно уже представляло из себя пылающую развалину, упорно не желающую тонуть, как неожиданно доклад сигнальщика прекратил этот расстрел.
— Цель слева на траверзе, приближается быстро!
— Дробь!!! Срочное погружение!!!
Быстро пустеет палуба и мостик. Захлопывается люк, шипит выходящий из балластных цистерн воздух, лодка дает ход вперед электромоторами, быстро исчезая с поверхности моря. И вскоре воды Корейского пролива смыкаются над ней.
Командиру первого отряда миноносцев капитан — лейтенанту Секи, который был привлечен неожиданной стрельбой, оставалось только развести руками. На воде горело изуродованное снарядами судно, но поблизости больше никого не было. И только начав обследовать все вокруг, вскоре услышали крики. Из воды подняли пятерых матросов. Это были те, кто уцелел при гибели истребителя "Акебоно", первым попавшим под обстрел. От них и удалось выяснить, что они, патрулируя район, обнаружили два полузатопленных судна, одно из которых неожиданно открыло по ним огонь. И рядом находился еще какой-то корабль, которого они не смогли разглядеть. Первым же выстрелом он лишил хода второй истребитель "Инадзума", и вскоре добил его артиллерией. А после этого открыл огонь по судну, которое стреляло по ним. В голове у японцев все перепуталось от этих событий, и они не могли их толком объяснить. Причем, было ясно, что ведется стрельба из орудий среднего калибра, а не небольших пушек, установленных на миноносцах и истребителях. Из экипажа "Инадзума", который мог бы пролить свет на эти события, не нашли никого. Из всего этого капитан — лейтенант Секи сделал вывод, что рядом находится русский крейсер. А возможно и не один. Поэтому, нечего задерживаться возле этой горящей развалины, а надо попытаться обнаружить и атаковать русских, пока еще ночь и они не ушли далеко. Но сколько четыре миноносца ни рыскали в темноте, так никого и не нашли. Русский крейсер исчез. И только днем, когда они снова вернулись в этот район, обнаружили изуродованный корпус, лишенный мачт, трубы и надстроек, у которого удалось разобрать на корме надпись "Фукусима-Мару". Одно из судов-ловушек, которые патрулировали в Корейском проливе, ведя охоту на неуловимую "Косатку". При разбирательстве этого непонятного случая один из офицеров высказал предположение, что "Косатка" вернулась, чтобы добить свою добычу, в которую всадила перед этим две торпеды. Но с ним не согласились. Зачем? После того, как она нанесла удар по конвою, идущему в Фузан, возвращаться так далеко назад? Какой смысл? Отчасти присутствие "Косатки" можно было объяснить тем, что вспомогательный крейсер "Сагами-Мару", направленный для буксировки поврежденного судна-ловушки, сам погиб от взрыва, напоминающего взрыв торпеды. Но "Косатку" никто не видел. И если она была рядом, то почему не атаковала гораздо более достойные цели — крейсера "Акицусима" и "Акаси"? И кто же стрелял с "Фукусима-Мару"? И кто потом открыл огонь по нему самому? И какое полузатопленное судно находилось рядом с ним, если "Сагами-Мару" утонул после взрыва, о чем клятвенно заверял его экипаж? "Фукусима-Мару" пришлось добить артиллерией крейсеров, так как буксировать то, что от него осталось, было просто невозможно. А присутствие "Косатки" так и осталось под большим вопросом. Даже если это она утопила "Сагами-Мару", почему-то проигнорировав "Акицусиму" и "Акаси", то должна была сразу покинуть этот район, вернувшись на предполагаемые маршруты конвоев, где нашла бы для себя значительно большее количество достойных целей. Зачем ей оставаться дальше возле судна-ловушки? Просто, чтобы добить? Но ведь оно уже раскрыло себя и не представляет никакой ценности в глазах командира русской субмарины. А если это не "Косатка", то кто? Версию о русских миноносцах, случайно оказавшихся в этом районе, отбросили сразу. Русские крейсера тоже не стали бы подходить на дистанцию торпедного выстрела в присутствии японских истребителей, сопровождавших конвой, а постарались издалека уничтожить его артиллерией. Что, в общем-то, подтверждало уничтожение артиллерийским огнем "Акебоно", "Инадзума", и "Фукусима-Мару" с неизвестным судном. Значит, все же русский крейсер? Но как он смог подобраться никем не замеченным, и всадить торпеду в "Сагами-Мару"? И почему не обстрелял истребители, которые снимали с него экипаж? Командир третьего отряда истребителей капитан второго ранга Цучия, и командиры этих истребителей, сопровождавших конвой, были единственные, кто не сомневался в том, что "Сагами-Мару" уничтожен "Косаткой". Уж русский крейсер, приближающийся для пуска торпеды, они заметили бы гораздо раньше, чем он подошел на дистанцию выстрела. Но никакого крейсера не было! Как не было и миноносцев противника! Значит, остается "Косатка". И то, что ее не смогли обнаружить, вовсе не означает, что ее там не могло быть. Много вопросов, много версий и ни одного правдоподобного ответа… Этот эпизод, отдающий мистикой, довольно долго оставался загадочным и непонятным для всего японского флота. Впрочем, как и все, связанное с "Косаткой". Когда правда все же открылась, то повергла всех в шок. Причем, некоторые в нее так и не поверили, посчитав дезинформацией, подброшенной противником.
Но на "Косатке" узнают обо всем этом гораздо позже. А пока она медленно удалялась от места побоища, которое учинила, погрузившись на глубину тридцать метров и следуя малым ходом, экономя энергию аккумуляторных батарей. Потом она всплывет и отправится в Порт-Артур. Больше ей пока нечего делать в Корейском проливе. Потому, что совершенно неожиданно она завладела добычей, о которой не могла даже мечтать. Большое количество документов противника, среди которых могут оказаться секретные, имеющие огромную ценность. И надо срочно доставить этот ценный трофей командующему флотом. Потому, что это может оказаться намного более важным, чем несколько лишних потопленных транспортов.
Михаил сидел в каюте и сортировал "трофеи". В абсолютном большинстве документов он разобраться не мог, так как они были на японском языке. Исключение составляли английские газеты и, в какой-то степени, навигационные карты. Правда, пометки на них, нанесенные иероглифами, понять было невозможно. Все это добро, неожиданно свалившееся на него, предстояло срочно доставить в штаб. Пусть там разбираются. С "абордажниками" он уже переговорил и все интересные моменты по оборудованию японских вспомогательных крейсеров и судов-ловушек выяснил. Имел также разговор со старшим офицером и боцманом по поводу шлюпки. Действительно, шлюпка необходима. Хотя бы вот для таких случаев "абордажа". Но устанавливать ее на палубе лодки бессмысленно, в первый же шторм она будет потеряна. Значит, надо убирать ее внутрь лодки. А как? Выход один — делать шлюпку достаточно легкую и такую, чтобы она проходила через рубочный люк. А для этого можно сделать… надувную лодку из резины! Подбросив старшему офицеру и боцману идею, командир углубился в изучение трофеев. "Косатка" идет экономическим ходом в надводном положении домой, в Порт-Артур, вокруг никого нет, радиосвязи со своими крейсерами тоже нет. Вот и надо ознакомиться с английской прессой, пока обстановка позволяет.
Рассортировав газеты по датам, Михаил начал чтение. С первых же строк стала видна истерия, захлестнувшая прессу. Толчком послужил "Чемульпинский инцидент", как его окрестили в газетах. Михаил с интересом ознакомился с этой хоть и тенденциозной, однобокой, но более-менее подробной информацией, из которой можно было сделать вывод — русский флот успешно провел рейд на Чемульпо и надолго вывел порт из строя. После этого уходящие русские корабли были настигнуты японским флотом. В завязавшемся сражении сильно пострадали броненосцы "Победа" и "Пересвет" но русские все же уничтожили броненосный крейсер "Асама", а потом удрали в Порт-Артур, уведя с собой несколько захваченных английских судов. Правда, почему японский флот, так успешно настигнувший русских, уходивших из Чемульпо, не смог их настичь, когда они удирали после боя в Порт-Артур, в газете не говорилось. За волной истеричных воплей о коварстве и жестокости русских варваров прослеживался вопрос — "Доколе?!" Доколе Британия будет позволять этим варварам творить чудовищные злодеяния, несовместимые со статусом цивилизованного государства?! Пора поставить варваров на место!!! Все это было вполне ожидаемо и особого удивления не вызывало. Но вот заметки об ухудшении ситуации на южных границах Российской Империи с Турцией насторожили гораздо больше. Усилились также сепаратистские настроения в Польше. И уж совсем плохо выглядела информация о беспорядках в России. Народ, недовольный войной, которую ведет его правительство, предпринимает многочисленные акции протеста, жестоко подавляемые силами полиции. Русская армия не может справиться с наступлением японских войск и продолжает отступать. На флоте полный развал и отсутствие дисциплины, приведшее к авариям с тяжелыми последствиями на броненосцах "Цесаревич" и "Ретвизан", подорванных японскими миноносцами в начале войны и находящихся на ремонте в Порт-Артуре. И прочая, и прочая, и прочая…