Поднять перископ (ч 1-4)
Шрифт:
Вот шумы наверху затихли и стали удаляться. «Косатка» осторожно всплывает под перископ. Вражеская армада уходит в северном направлении. И только две канонерки и четыре миноносца лежат в дрейфе неподалеку. На воду спущены шлюпки и видно, как они подбирают людей. Значит, «Чин — Иен» уже затонул. Старому китайскому броненосцу, доставшемуся Японии после последней японо — китайской войны, хватило одной торпеды.
— Все, господа. Угробили мы ветерана. Пусть теперь считают, что мы не собираемся покидать этот район. Сейчас отойдем подальше, всплывем, и может быть до вечера еще кого — нибудь поймаем…
«Косатка» продолжает уходить все дальше на юг, а японские канонерки и миноносцы, закончив подбирать людей, уходят догонять эскадру. По крайней мере, теперь они могут быть уверены, что до самого Чемульпо не встретятся с этим страшным морским демоном,
Снова вздымается холмом и раздается в стороны вода, из которой появляется рубка с нарисованной на ней морской хищницей. За рубкой показывается нос, затем палуба и вот уже вся субмарина выходит на поверхность, стряхивая с себя потоки воды. Открывается люк и на мостик поднимается командир. За ним — вахтенный офицер и сигнальщики. Запускаются дизеля и «Косатка» неторопливо идет дальше. Она уже не та «морковка», над которой все потешались в Петербурге. Она доказала всем свое право на существование. И заставила всех относиться к себе с уважением. Не смотря на то, хотелось этого кому — то, или нет.
Глядя в бинокль за корму, где скрывались дымы японской эскадры, Михаил решал задачу со многими неизвестными. На борту «Косатки» осталось всего десять торпед. Восемь в носовом торпедном отсеке и две в кормовом. И надо потратить эти торпеды с максимальной пользой. Не на транспорты с рисом. Еще один — два дня такого «безобразия» в корейских водах и надо уходить отсюда. Японцы изменят маршруты движения транспортов, и ловить их по всему морю нет смысла. А дежурить возле Чемульпо — можно не успеть на охоту на двух последних «жирных кабанчиков», маршрут миграции которых ему известен. «Ниссин» и «Кассуга» раньше пришли в Йокоссуку 14 февраля. Сейчас, возможно, график движения нарушен, и они придут несколько позже. Маршрут их движения неизвестен, так как по сравнению с прошлым разом он мог быть изменен из — за появления дополнительного раздражающего фактора, то есть «Косатки». Но зачем японцам изменять порт назначения? Ведь им и в страшном сне не может присниться, что командир «Косатки» з н а е т, куда идут «гарибальдийцы» и когда они там должны появиться. И такая несущественная мелочь, как британские коммерческие флаги на крейсерах и то, что ведут их офицеры резерва британского флота, его нисколько не смущает. По крайней мере, одного из них можно поймать на входе в Токийский залив. А если снова сработает синдром «Абукира», как в 1914 году при атаке Веддигена, то и обоих. Ведь англичане на крейсерах не знают толком подробностей произошедших в Желтом море событий. Вполне могут посчитать это преувеличением. Их стереотип мышления не отличается оригинальностью. Броненосец — хозяин моря, а Британия — владычица морей. И точка! И если один из кораблей тонет, то другой просто обязан оказать ему помощь, а не разворачиваться и бежать из этого района. Так что, шансы на повторение атаки Ведди… Корфа весьма высоки.
Прошло еще несколько часов, день уже клонился к вечеру, но Желтое море было пустынно. Дымы японской эскадры скрылись и «Косатка» лежала в дрейфе. Забираться еще дальше на юг пока нет смысла. Так быстро японцы все равно оповестить всех не смогут, поэтому можно рассчитывать еще на один день успешной охоты. И ожидания не обманули. На горизонте снова обнаружен дым. Поднявшись на мостик, Михаил поднял бинокль и убедился, что идет одиночное судно. Скорее всего, небольшое. Дав ход, «Косатка» пошла на сближение. Вскоре его предположения подтвердились. С юга шел небольшой пароход. То ли у него были проблемы с машиной, то ли он вообще был не ходок, но скорость хода у него явно не превышала шести — семи узлов. Либо он отстал от прошедшего конвоя, либо его вообще не взяли в конвой из — за крайне низкой скорости, чтобы он не тормозил всех. Но это и не важно. Как бы то ни было, он уже никуда не денется.
Со встречного парохода долго не замечали «Косатку», а когда заметили и попытались сбежать, было уже поздно. Снова поднят флажный сигнал, требующий остановки судна и дан холостой выстрел. Пароход больше не пытается геройствовать и останавливается. По мере приближения Михаил внимательно рассмотрел его в бинокль. Хорошо видны иероглифы на борту в носовой части и японский флаг. Небольшой трамповый сухогруз, порядка полутора тысяч тонн. Орудий на палубе нет, как и людей в военной форме. Капитан с вахтенным помощником
— Что Вам угодно, господин капитан? Ведь ваша субмарина давно могла бы отправить нас на дно.
— Мне не нужны ваши жизни, господин капитан. Ни Ваша, ни Вашей команды. Как называется ваше судно, какой груз и порт назначения?
— «Ниигата — Мару», груз — рис, порт назначения — Чемульпо.
— Какой ход вы в состоянии держать?
— Не более шести — семи узлов, уголь очень плохой.
— Разворачивайтесь и следуйте к берегу. До него восемь миль. Поблизости от берега останавливаете судно, покидаете его на шлюпках и высаживаетесь на берег. После этого вы свободны.
— Вы шутите, господин капитан? Хотите сказать, что Вы нас отпускаете?
— Да. Мне не нужны ни пленные, ни бессмысленные жертвы. Мне нужно только ваше судно и груз. Когда ваши шлюпки отойдут на безопасное расстояние, я отправлю его на дно. И передайте это всем. «Косатка» не причинит вреда тем, кто не будет оказывать сопротивления. Но при первом же выстреле я открою ответный огонь, и будут бессмысленные жертвы. Пленные мне также не нужны в любом случае. Надеюсь на Ваше красноречие, господин капитан, и на благоразумие всех японских моряков. Это в наших общих интересах. А сейчас не теряйте время. Через пару часов стемнеет, а на берег лучше высаживаться при дневном свете.
«Косатка» дала ход и начала удаляться от парохода. Японский капитан перевел разговор помощнику, а потом крикнул несколько фраз тем, кто стоял на палубе. Там тут же поднялась суматоха. Через минуту «Ниигата — Мару» дал ход и развернулся носом в сторону берега. «Косатка» шла следом в полумиле. Михаил внимательно осмотрел горизонт, но больше никого не заметил. Поэтому, пока есть возможность, надо стараться воевать в белых перчатках и всеми силами разрушать образ жестокого гунна, усиленно создаваемого англичанами.
Дальше все прошло без эксцессов. «Ниигата — Мару», усиленно дымя, выжимал свои семь узлов, двигаясь по направлению к корейскому берегу. Японцы торопились, опасаясь, чтобы эти странные русские не передумали. На горизонте за все время так больше никто и не появился. Когда до берега осталось меньше мили, пароход остановился, и японцы начали спускать шлюпки. «Косатка» лежала в дрейфе неподалеку. Михаил внимательно рассматривал пароход в бинокль. Вот шлюпки отвалили от борта и ходко понеслись к берегу. Японцы налегали на весла, стремясь побыстрее уйти от обреченного судна. «Ниигата — Мару» стоял без движения, слегка покачиваясь на волне. И только после того, как шлюпки отошли на безопасное расстояние, последовала команда открыть огонь.
Грянул выстрел и снаряд угодил в корпус в районе машинного отделения. Пароход вздрогнул, но пока еще продолжал стоять прямо. Второй снаряд взорвался в районе ватерлинии перед надстройкой. Судно начало крениться. Третий, четвертый и пятый снаряды увеличили крен, кромсая борт и увеличивая число рваных пробоин. Старые фугасные снаряды прекрасно подходили для этих целей. Видя, что судно тонет, Михаил дал команду прекратить огонь. «Ниигата — Мару» медленно погружался, все больше оседая в воду. Вот палуба в носовой части уже скрылась под поверхностью моря, и пароход стал приподнимать корму. Над водой поднимался дым и пар — вода залила топки. Но взрыва котлов не было, японцы не забыли сбросить давление, стравив пар. Пароход уходил под воду все глубже и глубже, и вот наконец над поверхностью остались только верхушки мачт, но вскоре исчезли и они. На поверхности сначала образовалась воронка, а потом начал вырываться воздух и всплывать различный мусор. Все было кончено. Стальная хищница заполучила очередную жертву. После этого дала ход и снова неторопливо направилась в открытое море. Больше здесь ей нечего делать. Японский экипаж наблюдал за всем этим, уже выбравшись на берег. Если бы им сказали о чем — то подобном вчера, то они подняли бы рассказчика на смех.