Подняться из могилы
Шрифт:
Кости прикрыл улыбку рукой, а Ян откровенно заинтересовался.
– Я такого не пробовал... эй, да ты же врешь!
– Думаешь? – усмехнулась я.
Ян вздохнул и с преувеличенной покорностью взглянул на Кости.
– Оказаться связанным с ней родственными узами настоящее испытание.
На этот раз Кости не пытался спрятать усмешку.
– Вот почему можно выбирать друзей, но не семью, кузен.
На лице Яна промелькнули эмоции, прежде чем он спрятал их за своей обычной ухмылкой, словно говорившей: "да,
А значит, я никогда от него не избавлюсь. Но принимая во внимание прегрешения моей родни, Ян на их фоне казался просто святым.
– По телефону вы о многом умолчали. Так что за кризис на этот раз? – скучающим голосом протянул Ян.
Кости изложил план Мэдигана по созданию супер-солдат путем смешивания ДНК вампира, гуля и человека. Когда он закончил, Ян уже не выглядел так, будто боролся с зевотой.
– Я предвидел наступление этого дня с тех пор, как услышал, что люди клонировали овцу. Смерть, ты как обычно в глубокой заднице.
– Сейчас главное ликвидировать программу с минимальными разрушениями, – и борясь с острой болью, я добавила: – И спасти наших друзей, если они еще живы.
Ян хмыкнул.
– Это еще не все. Если Мэдиган преуспел, вам также придется уничтожить все плоды его трудов.
Я была рада, что за рулем сидел Кости, поскольку в моем теле застыл каждый мускул.
Я так волновалась о последствиях возможного слияния двух видов, что не подумала, насколько все будет ужасно, если оно уже произошло.
Если вампиры или гули узнают, что их сильные стороны можно объединить и наделить ими любого представителя человеческой расы, их реакция будет зверской. Разверзнется не Третья Мировая Война, а Мировая Война против вампиров и гулей.
– Ты прав, – мой голос звучал хрипло. – Если Мэдиган успел создать генетически смешанных солдат, их придется уничтожить прежде, чем вампиры или упыри догадаются о существовании такой возможности.
Или другие правительства попытаются воспроизвести эксперимент Мэдигана.
Я не произнесла этого вслух, но тем не менее все подумали о том же. Внезапно предоставленный Мари шестидесятидневный срок показался очень щедрым.
– Этого могло и не случиться, Котенок, – Кости расширил свою ауру, обволакивая мои эмоции успокаивающей лаской. – Скорее всего, лабораторные крысы Мэдигана все еще на стадии разработки.
– Надеюсь, – прошептала я.
А если нет, мне придется казнить людей за их генетическое отличие – преступление, в котором сама я была виновна с момента рождения. Я задумалась, смогу ли осуществить задуманное.
И
Шарлоттвилль напомнил мне большую версию города, в котором жили мы с Кости. Он тоже располагался рядом с Голубым хребтом, и вид их покрытых облаками вершин вызвал во мне приступ тоски.
Я выросла среди невысоких холмов в деревне Огайо, но когда первый раз увидела горы, они стали для меня неким подобием дома.
Вот там-то мне сейчас и хотелось оказаться. Дома, с Кости, в окружении гор, которые, казалось, удерживали остальной мир на расстоянии.
Последние месяцы относительного затишья приблизили меня к тому, что большинство людей называли нормальной жизнью, и, к собственному огромному удивлению, она мне понравилась.
Дома я пользовалась острыми металлическими предметами только для работы в своем новом саду, а крики слышала лишь от Хельсинга, когда коту начинало казаться, что ему уделяют мало внимания.
Отправляясь на охоту, я испытывала привычное нетерпение, но как бы сильно ни хотела убить Мэдигана, если бы могла обменять возможность прикончить его своими руками на то, чтобы все это закончилось, то согласилась бы в ту же секунду.
Наверное, именно это люди называют старением. Или, возможно, спустя столько лет охоты, убийств и перегруппировок для начала новой охоты, я поняла, что не должна ничего доказывать ни себе, ни кому-либо другому. В шестнадцать лет на тот смертельный путь меня направила ненависть к вампирам... и к самой себе.
Но благодаря Кости, вся та ненависть давно исчезла. Фактически на ее место пришла жизнь.
И я хотела вернуть себе эту жизнь, а на пути у меня стоял лишь один человек. Мэдиган. Я стиснула зубы. Только он мешал мне оставить охоту и убийства.
Мы бросили фургон на лесной поляне и для разведки арендовали небольшой седан.
Потом дождались наступления темноты и принялись кружить по Гаррет-стрит мимо завода по изготовлению сантехники настолько медленно, насколько могли, не вызывая подозрений.
Как и предполагал Дон, здание выглядело заброшенным. Автомобильная стоянка пустовала, свет нигде не горел, а камеры видеонаблюдения не работали.
Либо так, либо кого-то следовало уволить, поскольку объективы на двух камерах были разбиты, делая их совершенно непригодными.
– Похоже, это место не использовали многие годы, – заметил Ян.
Как и сказал Дон. Меня затопило разочарование. И что теперь?
– У нас нет времени дожидаться, когда Мэдиган наконец покинет базу, – сказал Кости. – Я бы с наслаждением поймал его и выпытал правду, но, прежде чем он вылезет наружу, могут пройти недели.
– Даже если нам повезет, и он покинет базу завтра, то "исчезновение" Мэдигана так скоро после нашего визита слишком очевидно укажет на его похитителей, – добавила я.