Подопечный Перуна
Шрифт:
– Я тоже воин, хранительница. Но не считаю, что дышать ядовитыми парами этой местности может повысить мое воинское мастерство или выносливость.
– Считай что хочешь, - огрызнулась Очтли.
– А мы иначе считаем.
Потом пристальнее поглядела на Грома и спросила:
– Где достал такую редкую броню, воин?
– И броня, и клинки - это дары богов Аркадии мне.
В глазах хранительницы божка появился интерес к путнику.
– Значит, ты такой сильный воин, что тебя одаривают твои
– В общем-то, да, - кивнул Гром.
– Тем более, что по нашим законам, каждый воин может вызвать на поединок другого воина. И победитель получит все то, что принадлежит потерпевшему поражение. А раз ты сидишь на почетных коврах нашего поселения, значит, тоже должен подчиняться нашим законам. И с этим ты согласен?
– Вполне, - снова кивнул Гром.
– Однако, сейчас все воины матери Науа отправились на дальнюю охоту. Остались только эти, - кивнула она на амбалов.
– Поэтому, ты получишь вызов от одного из моих телохранителей.
– Повернулась к ним.
– Кто из вас желает мечом добыть богатую броню путника?
Сразу поднялись на ноги оба, но Улоп оказался проворнее. Выбор хранительницы пал на него.
– Тебе выпадает честь носить его броню. Ты вызывай на бой.
Улоп низко поклонился ей и нетерпеливо подскочил к Грому. Теперь перед ним совершал пасы руками-ногами. Прямо упражнения ущу, только в аркадском исполнении. Минутку спустя, Очтли из-за спины своего охранника перевела значение этой пляски Грому:
– Вызывает на смертный бой тебя воин Улоп.
Совсем недавно собирался Гром только узнать, что они тут делают, и дальше идти к башне, а вышло, что требуют убить одного из них. Но это уже не его заботы.
Гром с сожалением оторвал пригретую шерстяным ковром пятую точку с земли и, небрежно поигрывая плечами, спросил:
– Прямо тут его прикончить, или для этого у вас специальное место отведено?
– Наглец!
– взъерошился Улоп.
– Иди за мной. Сейчас узнаешь, на что способны дети матери Науа.
– И поспешил на выход из лагеря.
Гром лениво поплелся за ним совершенно уверенный в своей победе. Следом последовали и те двое в качестве единовременных судей и зрителей.
Выбрались вчетвером за пределы лагеря, а Улоп повел их к ближайшему кратеру, окутанного как туманом, фонтанирующим тухлым газом. Тут он остановился и оскалился:
– Вот то место, где ты погибнешь, путник.
– Неплохое место для этого, - усмехнулся Гром, доставая интенсивнее заклубившие клинки.
– Начнем уже?
Улоп тоже достал свой огромный ятаган и круглый щит. А Очтли со стороны торжественно объявила:
– Начните! Пусть на сильнейшего укажет матерь Науа!
Гром успел кликнуть только на Булаву Перуна, как
Гром мог бы и без этих фокусов одним движением поразить хвастливого воина Науа, но он этого изначально не собирался делать. Зачем, если по существу они не враги, а самонадеянное племя. Пусть только немного остынут, и достаточно.
Тем временем Улоп замер на месте с округленными глазами. Застыли и зрители в ожидании смертельного удара Грома. Но он только усмехнулся, возвращая клинки на свои законные места. Только укоризненно покачал головой и повернул назад в лагерь, к шатрам, чтобы снова приземлиться на старом месте на ковер.
Там он уселся в компании со статуэткой уродливой старухи, так как остальные еще оставались стоять потрясенными у кратера.
Чуть погодя все трое понуро вернулись тоже, заняли свои места. Но, что стало примечательным изменением нового интерьера, так это их заметно позеленевшие ники.
Паузу первым нарушила Очтли:
– Ты достойный уважения воин. А благородству твоему нет предела. Куда ты путь держишь, благороднейший из воинов?
– Направляюсь в разрушенную башню Печали.
Все трое аж сидя подскочили.
– Зачем тебе туда?
– поразилась хранительница матери Науа.
– Я должен оттуда кое-что забрать.
– А ты знаешь ЧТО там тебя ждет, воин?
Гром пожал плечами:
– Какая разница, если обязательно нужно забрать оттуда кое-что.
– Там несметная орда костей. Их не под силу уничтожить одинокому воину. Даже такому сильному и благородному, как ты. Не иди туда, - не унималась Очтли.
– Женщина, я умею подчинять своей воле любое количество живности. И их подчиню.
– Ты ошибаешься, благороднейший из воинов, - без спросу встрял в разговор Улоп, заработав нехороший взгляд начальницы.
– Я знаю о какой магии ты говоришь. Но кости не живность. Ты их не способен подчинить этой магией. Они тебя задавят числом.
"Черт возьми! Может он и прав" - задумался Гром.
– А не хочешь ли ты нанять наших воинов?
– тут проявил инициативу еще и Уиц.
По насупленным бровям Очтли было понятно, что сегодняшнюю ночь оба охранника проведут на столбах. Хотя, что это означает, Гром еще не знал. Только догадывался, что это некое местное наказание такое.
– Это возможно?
– удивился Гром.
– Конечно!
– возбудился Уиц.
– Мы ведь наемники. Не будут же дети матери Науа землепашцами или скотоводами. Мы живем на лезвиях наших мечей.