Подопечный
Шрифт:
— Мустафа. Ты бы полегче с Зиной. Она ж все таки тебя…
– … Создала. Ну и что с того. Мне, что, влюбиться в нее?
— Дурак ты. Забыл, как стихи ей ночью читал?
— Наваждение. Только наваждение.
— Пошел ты, знаешь куда!
Ангел обиделся и отвернулся. В нашем небольшом отряде возникли значительные разногласия.
— Что за город? — отходчиво поинтересовался ангел.
— Прорва.
— Это-то я слышал. Что в нем особенного? Город, как город, а название, аж жуть берет.
— Город, из которого
Мустафа обдумал сказанное.
— Сгинул в прорве. Мда. Веселенькое дело. И мы, насколько я понимаю, собираемся испытать справедливость народной мудрости. Верно?
Все правильно, друг мой. Все правильно. Можно конечно миновать город стороной, но где гарантии, что именно там мы не найдем нужное. Хотя, по правде, мне и самому не улыбалось оказаться внутри города. Нехорошая слава, неприятные разговоры.
— Зина, есть что-нибудь еще про Прорву?
— Немного. Город занимает площадь около тридцати квадратных километров. Выпущенные лет двести назад автоматические разведчики не подтвердили наличие живых существ в городе. Попытки узнать что-либо напрямую оканчивались полным провалом. Три экспедиции ваших предков сгинули, как только переступили черту города. С тех пор город объявили запретной зоной. По крайней мере для Странников. Можно предположить, что Прорва заброшен, но он, я не знаю как, расширяет свои владения. Это все.
Все совпадает. Точно такая же информация содержится и у меня. С одним, небольшим дополнением. В городе исчезают любые живые существа. Не играет роли, Странник ты, нелюдь, или просто залетная птичка.
— Вы собираетесь войти в город? — ангел подозрительно воззрился на нас.
— Нет. Не "вы", а мы. Ты тоже пойдешь с нами. Имеются возражения?
Мустафа, хотел что-то сказать, но передумал. И правильно сделал. Если бы сейчас он отказался, я посчитал его за последнего труса.
— Мы войдем в город ровно в полдень. Держаться всем вместе. Заметите подозрительное, все равно что, говорите сразу.
— А я уже заметил, — ангел старательно обкусывал ноготь на мизинце и делал вид, что происходящее его абсолютно не касается.
— Мустафа, я просил говорить сразу, а не выпендриваться. Любая мелочь может спасти наши жизни.
Хранитель отодвинул руку, осмотрел проделанную работу и беспечно заявил:
— Облака.
— Что, облака?
— Ну посмотрите на небо! Облака пролетающие над городом имеют странный красноватый оттенок. Заявляю Вам, как специалист проживший большую часть жизни на небе, такого в природе просто не может быть. А если может, то скажу почему.
— Ну не тяни.
— Солнечный свет отражается на земле от чего то красного. Причем больших, очень больших размеров. Я думаю. что это кровь.
Мы с Зинаидой спустили воздух из легких. Ну что можно сказать. Облака действительно имели нехарактерный им цвет. Но в остальном…
— У тебя бред, ангел.
— Жаль, что вы мне не верите.
Город с каждой минутой становился все ближе и ближе. Удивляла странная, мертвая тишина. Не слышно пения птиц, не летают букашки. Даже ветер, казалось, заснул вблизи непонятного города.
Ковер травы как-то разом оборвался, и мы ступили на серые каменные плиты.
— Что-то мне не по себе. У вас нет чувства, что за нами наблюдают?
Мустафа был на удивление спокоен.
— Как бывший ангел шестого разряда замечу, то, о чем ты говоришь, навязчивая идея параноика. Мне тоже не по себе, но совершенно по другим причинам. Чем ближе я подхожу к городу, тем больше меня донимают невидимые голоса. Разве вы не слышите?
— А у меня совершенно другая реакция. Посмотрите на меня, — Зинаида откинула с головы капюшон и оголила руки.
О, Господи! Вся ее кожа сморщилась, лицо покрылось трещинами морщин, а глаза… глаза превратились в вечно плачущие источники столетней старухи.
— Я очень некрасива?
Мустафа подошел к ней вплотную, заглянул в лицо, взял за шершавую ладонь.
— Не плачь. Скоро все это кончиться. Хотя выглядишь ты для своих лет достаточно бледной.
— Без паники. Если нам повезет и мы выйдем из города, уверен, что все вернется на прежние круги, — а вот в этом-то я уверен и не был. Но надежда, есть надежда.
Каменные плиты кончились и мы как то сразу оказались в самом городе.
— Ничего не понимаю, — ангел растерянно оглядывался по сторона?.
Я находился в аналогичном расположении духа. Хоть мне и не доводилось много путешествовать, но я точно знал, на свете никогда не существовало подобного города.
Дома, казалось, только что выкрашены. От некоторых еще несло свежей краской. Беленькие, симпатичные, уютные улочки радовали глаз красочными вывесками, приглашающими заглянуть то туда, то сюда. В раскрытых окнах первых этажей громоздились полки со всевозможными продуктами. Начиная от экзотических и заканчивая самыми повседневными. Беленькие занавески на окнах, внутри уютные комнатки, с мебелью и коврами. Фонтаны разбрызгивающие ослепительно чистую воду. Брусчатая мостовая, ажурные мостики через тихие каналы. И везде, во всех домах открытые нараспашку двери. Заходите гости, милости просим.
— Я сплю?
Ангел протянул руку, собираясь взять большое красное яблоко. Я остановил его.
— Может быть это и сон, но слишком реален. Я советую ничего не трогать и никуда не заходить.
— Это почему?— возмутился хранитель, — Ты только посмотри, какая роскошь кругом. Давай! Идемте внутрь. Перекусим, вздремнем пару часиков. А потом уже и поищем наше Сердце.
— А в самом деле, почему бы и нет, — Зинаида превратилась в самую настоящую старуху. Сгорбленную, беззубую. Смотреть на нее без слез я уже не мог.