Подпусти меня ближе
Шрифт:
Я смотрю на Розину, которая всё ещё стоит на том же месте и сжимает в руках свой шлем. Усмехаюсь ещё больше. Пусть посмотрит, каким я стал и кто я теперь. Крики девушек уходят на задний план, когда мой партнёр поднимается на ринг. И мы начинаем драться.
Это не бокс. В боксе ты можешь применять только руки, атаковать и защищаться, а здесь правил никаких нет. Руки, ноги, захваты, голова. В пах только бить нельзя, кусать, да глаза выцарапывать, но какой нормальный мужик будет подобным заниматься?
Я отвлекаюсь на Розину и получаю удар коленом в живот. Дыхание перехватывает, но я ухожу от захвата и со всей силы заезжаю парню в лицо.
Фыркнув, я помогаю противнику подняться. Дальше драться нет никакого смысла. И вообще, нафига я организовал этот бой?
Я спускаюсь с ринга и недовольно снимаю перчатки. Пыл от встречи с прошлым постепенно сходит на нет, оставляя только потерянность и обескураженность. Поверить не могу, что только что разговаривал с Розиной, это же немыслимо…
3
Ленинград — Никого не жалко, никого
Матвей.
«Конечный пункт» — бар, который открылся лет шесть назад в нескольких кварталах от моего дома, где я жил с родителями. Тогда у него было другое название. «Рюмка». У меня с ним связаны неприятные воспоминания, поэтому особой симпатии к этому месту я не испытываю, в отличие от Егора Штормова, который сроднился с ним настолько сильно, что даже уже считает своим вторым домом. Здесь он проводит больше времени, чем в своей съёмной квартире.
Изначально, когда «Рюмка» только открылась, — это было неприметное заведение, направленное на узкую аудиторию. Обычно сюда приходили заядлые алкоголики, прячущиеся от своих родственников, и всякий остальной сброд. Помещение было тесным, тёмным и прокуренным. Здесь подавали не прожаренные шашлыки и подозрительные салаты. В туалетах постоянно воняло, зеркала были грязными и неприятными, посетителей было мало, а иногда и вовсе никто не приходил.
Ещё когда я учился в школе, мне довелось работать здесь. Я хотел подзаработать на новый телефон, потому что старый случайно разбил в одной из драк, в которую меня втянул Шторм. Экран треснул, корпус прогнулся, а большая часть кнопок вообще перестала отвечать на мои нажатия. Проще было выбросить его на помойку, чем починить.
У меня был кореш, который работал в баре на полставки, и я попросил его замолвить за меня словечко. Я хотел отработать пару месяцев, купить сотовый и свалить отсюда куда подальше. В итоге меня свели с владельцем, и тот предложил мне подработать на складе. Нужно было таскать привезённый товар в коробках из грузовика в подсобку. Естественно, речи о трудовом договоре и каких-то документов не шло, я ведь тогда всё ещё учился в школе.
Я согласился. Приходил после занятий в среду и в пятницу и помогал разгружать провизию. В день получал около штуки, и планировал уже в конце месяца распрощаться с этим притоном, пока однажды случайно не «открыл» одну из коробок. Она была плохо запечатана и в любом случае не выдержала бы своего «путешествия» от машины до склада. Дно коробки разорвалось, и содержимое вывалилось наружу.
Оказалось, что владелец незаконно добывал всякую технику, а потом продавал её. Скорее всего, где-то воровал или ещё что. Мне тогда было всё равно. Я испугался, что если меня увидят с открытой коробкой, то неприятностей мне точно не избежать. Быстро отнёс её на склад и сделал вид, что ничего не произошло.
А когда я пришёл в следующий раз за деньгами, владелец заявил, что нашёл открытую коробку на складе и что я стащил что-то из неё, хотя я вообще ничего не брал и даже не успел толком рассмотреть, что было внутри. Мне сказали, что если я не верну деньги за украденное, то он пойдёт в полицию и заявит на меня. Владелец требовал вдвое больше того, что я заработал у него во время смен. Мне пришлось согласиться на условия.
Денег, естественно, у меня не было, да и не собирался я отдавать то, что заработал честным трудом. Сразу же после разговора с мужчиной, я сам направился в полицию.
Я ненавижу своего отца, но у него есть отличные связи не только в военной структуре, но и в правоохранительных органах. Начальник отдела — знакомый моего папы. Он раньше часто бывал у нас дома с семьёй на ужинах, пока мои предки не развелись, так что я решил обратиться именно к нему. Я рассказал всё, как было на самом деле, и заведение «Рюмка» быстро прикрыли. Владельца поймали с поличным и посадили за сбыт краденного, а бар был продан с целью получения денег на адвокатов, которые даже не смогли помочь этому придурку.
В последствии «Рюмка» ещё несколько раз то открывалась, то закрывалась, пока не перешла в руки нынешней владелицы. Шершень полностью переделала помещение и создала «Конечный пункт», место, куда стягиваются все любители хорошо отдохнуть, повеселиться, подзаработать и посмотреть на кровавые бои.
Для меня же «Рюмка» осталась «Рюмкой», а уж ковбойский стиль, смешанный с джазовой музыкой, боями без правил и периодическими концертами различных групп и исполнителей меня вообще никак не привлекает.
А ещё я недолюбливаю Шершня. Раздражают такие женщины, которые всё держат под своим контролем и считают, что мужики обязаны ползать у них в ногах. Ей же перечить даже страшно, она тебя своей грудью задушит. Я как-то пересекался с ней ещё в самом начале, когда Егор только пришёл сюда работать, она, конечно, вряд ли это помнит, но я уж точно тот случай никогда не забуду.
Тогда Егор впервые дрался здесь на ринге и, конечно же, победил, а Шершень стояла рядом со мной и наблюдала за ним. И тогда она мне заявила что-то типа «Шторм будет моим» или «Я его трахну, вот увидишь». Я уже и не помню, мне тогда показалось, что я ослышался, потому что было много народу, и шум разрывал мою голову на части. Я пришёл только ради того, чтобы поддержать друга, а не общаться с подобными бабами. Мне было жарко, душно, а ещё меня тошнило, потому что я наглотался перед выходом из дома своих бесполезных таблеток, которые даже не помогали. С тех пор каждый раз, когда я вижу владелицу «Конечного пункта» я испытываю тоже самое, что и тогда.
И вот я снова здесь по настоянию Егора следую за рыжим официантом, который направляется к какому-то Лёхе, у которого я буду на побегушках. Никакого желания оставаться здесь, а, тем более, работать, у меня нет, но ведь Шторм меня потом сожжёт на заднем дворе, если я сбегу.
Знал ли я тогда, когда таскал коробки с ворованной техникой из грузовика на склад, что спустя несколько лет меня жизнь снова закинет в это место? Ни за что на свете не поверил бы.
Парнишка останавливается, открывает дверь и заглядывает внутрь.