Подпусти меня ближе
Шрифт:
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — не понимаю я.
Таран пожимает плечом.
— Чтобы время скоротать, — бросает Андрей. — Скоро сюда должны прийти твои друзья. И мои тоже, так что… Думаю, будет весело.
Чёрт. Да что вообще здесь происходит? Неужели, они хотят снова повторить ту трагедию? Егору ни в коем случае нельзя тут появляться, а я даже предупредить его не могу об этом.
— А ты? — решаю спросить я. — Ты почему с ними?
Андрей снова смотрит на меня, да ещё так, словно я маленький ребёнок, ничего не понимающий в жизни. Несколько секунд он
— Я встречаюсь с Яной Куркиной, — признаётся Таран. — И ещё мне нравится твоя сестра. Но она с этим придурком Кузнецовым, так что у меня даже нет шанса. А Куркина та ещё истеричка. Если я сольюсь, она мне глаза выцарапает.
— Ты… что… бля, — я потираю ладонью лицо, параллельно пытаясь незаметно достать из кармана телефон.
Вспоминаю, как мы пришли в школу и встретили там Яну. Получается, Таран заранее знал, что мы пересечёмся с его девушкой, а ведь всё это выглядело так, словно случайная встреча.
А я ещё думала, что Андрей влюблён в меня… Тоже мне, Шерлок.
Ну Санта-Барбара блин! И я до сих пор не понимаю, зачем вообще нужен весь этот цирк, который они устроили. Это же всё детский сад! Месть избалованных детей, у которых отобрали игрушки. А мы ещё играли по их правилам… Надо было сразу послать всё к чертям.
— И что вы собираетесь делать?
— Я лично — ничего, — бросает парень. — А остальные… чёрт их знает. И тебе лучше отдать мне свой сотовый прямо сейчас, не хочу силой отбирать его.
Я поджимаю губы, мысленно коря себя за попытку достать телефон. Оценив обстановку, я всё-таки решаю не рисковать.
— Тебе, кстати, не звонила сестра сегодня? — интересуется Андрей, забирая мой сотовый и пряча его в карман.
— Нет, — бурчу я.
— Пф-ф-ф, идио-о-оты, — тянет парень. — Я ведь специально с утра им позвонил, сказал, что ты у меня. Они, по ходу, так перепугались, что даже не додумались тебя набрать. А ведь, если бы позвонили, то смогли бы предупредить. И мы бы сейчас здесь с тобой не сидели…
— Издеваешься?
— Да. Нет. Ну, чуть-чуть, — фыркает Андрей.
Я скрещиваю на груди руки и больше ничего не говорю. Двери в машине заперты, я в ловушке с парнем, которого с самого начала подозревала в причастности к анониму, и единственное, что мне сейчас остаётся, это сидеть здесь и ждать, пока Егор, Маша и Матвей придут мне на помощь. А что будет дальше? Я даже думать не хочу об этом…
31
Placebo — Begin The End
Маша.
Я нервно осматриваюсь, когда Миша сворачивает с главной дороги и медленно заезжает за до боли знакомое здание, в котором три года назад мы столкнулись с Александром Малийским. На часах почти двенадцать, и темнота окутывает огромные окна торгового центра, лишь отблески редких фонарей отсвечивают в стёклах, словно холодный лунный свет.
Мы молчим. Я пытаюсь унять трепещущее сердце, но у меня ничего не получается. Егор на заднем сидении нервно постукивает костяшками пальцев по стеклу, а я так волнуюсь, что всё внутри меня разрывается на кусочки. С одной стороны я безумно хочу уехать отсюда куда подальше и больше никогда не возвращаться, но с другой нам нужно вытащить Соню из лап Тарана. И я уверена, что он будет на встрече не один. Он лишь пешка, лишь часть головоломки. Кто же на самом деле стоит за письмами и угрозами, которые мы получаем последние несколько месяцев?
Авто плавно сворачивает, проезжает мимо распахнутых ворот и медленно заезжаем в объятия здания. В этот раз на подземной стоянке светло. Здесь всего несколько припаркованных машин, но каждая из них безжизненная и опустошённая.
— Здесь вообще можно находиться? — неуверенно спрашиваю я, не понимая, как вообще мы смогли заехать на подземную парковку торгового центра, ведь здесь должны быть камеры наблюдения и охрана. Вряд ли каждого прохожего пустят на частную территорию.
— Камеры закрыты пакетами, — тихо говорит Миша, нагибаясь к рулю и смотря наверх. Я следую его примеру и понимаю, что да, действительно, все камеры на парковке кто-то специально закрыл пакетами, чтобы нельзя было увидеть наши лица. Но вопрос в другом, что делает охрана?
— Дичь, — Егор, наконец, перестаёт стучать о стекло и шумно вздыхает. — У меня плохое предчувствие.
— Навевает воспоминания, — бурчу я, поджимая губы.
Я прикрываю глаза, чтобы перестать так сильно волноваться, но ничего не помогает, затем медленно открываю их. Кузнецов проезжает в дальнюю часть парковки, но ему приходится остановиться, потому что свет неожиданно выключается и темнота обрушивается на нас, словно плотное зимнее одеяло.
— Что за чёрт? — Егор нагибается к нам, хватаясь за края сидений.
Я пытаюсь разглядеть, что происходит впереди, но ничего не вижу из-за непроглядного мрака.
— Включи фары, — осторожно тяну я, нервно сжимая в руке сотовый.
Но Миша не успевает выполнить мою просьбу: я слышу рёв чужих двигателей, а затем ослепляющий свет заставляет меня зажмуриться.
С трудом я могу разглядеть, что дорога перекрыта двумя машинами, их фары ярко горят, почти ослепляя, а в неприятных огнях тонут несколько тёмных фигур. Я пытаюсь разобрать, есть ли среди них моя сестра, но это всё равно, что пробовать увидеть птицу, парящую прямо на фоне солнца. Единственное, что я вижу, у одного из присутствующих в руках бейсбольная бита, на которую он облокотился, словно на трость.
— У них бита… — я не узнаю свой голос, переполненный ужасом и страхом.
— Ты останешься в машине, — спокойно говорит Миша. — Если что, звони Данику. Я их предупредил, что мы здесь. Они прикроют, если что-то пойдёт не так. Поняла?
Я не отвечаю, пристально вглядываясь в незнакомца с битой. Кто это? Таран? Или нет? Насколько агрессивно они настроены и что я смогу сделать в этой ситуации, если вдруг что-то пойдёт не так? Справлюсь ли я? Или как в прошлый раз не смогу ничего сделать? Три года назад я была такой беспомощной, такой уязвимой и путающейся под ногами… Сейчас я чувствую себя точно так же. Ничего не изменилось. Ничего…