Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)

Капитонов Владимир

Стас из пьяного полузабытья вынырнул в действительность. Осмотрелся. Егорыч храпел на своём лежаке, а он, оказывается, уснул прямо за столом. Да за каким столом? В натуре, ломящемся от яств. Это когда это здесь вся эта вкуснятина появилась: деликатесы и разносолы разные, коньячок армянский? Память категорически отказывалась отвечать на этот вопрос. Громов её мучить не стал. Купили, наверно, в ходе пьянки. Голова гудела, как стартовая площадка космического корабля во время запуска. Всё нутро, кажется, даже потрескалось от жажды, словно земля в засушливое лето. Стас залил трубы большим глотком коньяка и вышел наружу. Необходимо было срочно отлить. Но осквернять святое место грешно. И Громов вышел за ворота кладбища...

Свой тайник Александр Александрович разыскал без труда. Вернее место, где должна была лежать "золотая" сумка. Должна была, да не лежала. Странно, но до Храпцова очень

быстро дошло, куда же могла подеваться сумка. Он был уверен, что прихамил её кладбищенский сторож. Словно кто-то из нутрии ему подсказывал, что именно так всё и произошло. Прямо искрясь от злобы, Александр Александрович, лавируя между могилами, побежал к сторожке. Танком вломился внутрь и сразу обнаружил то, что искал. Сумка валялась в углу комнатёнки под охраной бесчувственного старика. Храпцов поднял её с пола и поставил на край стола. На глаз не смог определить - брали оттуда деньги или нет. Но, судя по богатому застолью, старикашка недурно покуражился. Александр Александрович и сам не понял, что произошло в последующие три минуты. Словно не он, а кто-то другой злой и кровожадный, бил старика схваченным со стола ножом в живот и грудь. Убивал не Храпцов, а его жадность. Денег жалко стало... Опомнился Александр Александрович только тогда, когда старик издал последний протяжный предсмертный стон. Испугался даже. Кровью все вокруг залито, и он весь в крови да ещё с ножом в руках. В домик кто-то вошёл. Храпцов оглянулся. Он не узнал Стаса. В нём снова проснулась алчность. Посторонний, вероятнее всего, тоже хочет завладеть деньгами! К тому же он свидетель убийства. Свидетелей нельзя оставлять в живых. Храпцов замахнулся на человека ножом и... шмякнулся на пол без сознания.

А вот Громов Сан Саныча узнал сразу. И о его намерениях догадался. Сработал инстинкт самосохранения. Первой подвернулась под руку удлинённая бутылка из-под коньяка. Ею и огрел Храпа по темечку. Перешагнув через тело, приблизился к Егорычу. Ему уже ничем нельзя было помочь. Глупая смерть. Стас почувствовал влагу на своих глазах и удушающий ком в горле. Переборол слабину и вышел на улицу.

Уже смеркалось, когда он закончил с телом Подкидышева. Теперь оно покоилось на забронированном им самим месте под тоннами грунта рядом с самыми близкими ему людьми. Таковым было его желание. Стас вернулся в сторожку. Присел над распластанным на полу окровавленным Храпом. Взял пульс на шее. Александр был жив, но находился в глубокой коме. Стас долго не боролся за и против. Человека надо спасать. Взвалив его на свои плечи, Громов вышел за территорию кладбища. Метров через пятьдесят уложил его под старую липу и быстро обыскал. На счастье мобильник лежал в кармане пиджака Храпцова. С него и вызвал "Скорую Помощь". Стоя за другим деревом неподалёку, дождался её прибытия. Видел, как Храпа уложили на носилки и втолкали их внутрь "ГАЗели". Не ушёл со своего места покуда перемигивающаяся синими маячками машина не взяла с места в карьер. Громов присел прямо на землю и тяжело прислонился к шершавому стволу. Закурил. В голове не было ни одной мысли. Сплошная чёрная пустота.

Глава 38.

Весь путь от злополучного места до городского кладбища Василий Степанович Стрельцов проделал своими двоими. Устал очень, из сил выбился, но бежал не останавливаясь. Его пришпоривал страх. Ещё бы! Такое случилось! Столько авторитетов у него в гостях погибло. За это по головке не погладят. В лучшем случае голой попой на осиновый кол насадят. Ну, уж нет. Пошли все на хрен. У него есть в загашнике поллимона гринов. С ними он не пропадёт. Есть у него в Израиле домишко небольшой. Вот туда и поедет. Хватит на фиг. Пора пожить по-человечески. В Солёном Море покупаться, к Стене Плача сходить, с умными людьми пообщаться. Надоела эта криминальная Россия. Поскорее бы добраться до заветного местечка. А вот и кладбище. Стрельцов с трудом перелез через забор и словно кем-то ведомый направился к своему тайнику. Обнаружив лишь пустую яму, взвыл от ужаса. Он погиб! Без денег он никто! Рухнула его оборона! Но кто, кто мог его обокрасть в этом городе мёртвых? Только живой человек. Но где искать вора? Стоп! Василий Степанович догадался, кто может дать ответы на все его вопросы. Через три минуты он был уже в сторожке. Никого спрашивать не пришлось. Вот она сумочка. Прямо здесь, в сторожке и стоит родимая. Стрельцов схватил её со стола и крепко сжал в своих объятиях, словно пылкий любовник, соскучившийся по любимой женщине. Никому, никому он её не отдаст. Его это! Его! Роднее она ему всякого родного.

– Здравствуй, Василий, - донеслось до слуха Стрельцова.

Василий Степанович вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос. В дверях стоял тот, кого он никак не ожидал увидеть живым.

Но это был Стас. Стрельцов не испугался. Не дитё же несмышленое, чтоб в зомби верить. В ту же секунду на него пало озарение. Не надо ходить к гадалке, и так всё ясно. Стоящий в дверях человек устроил все эти гадости. Он... Подлец! В этот раз ему не остаться в живых! Плевать на то, каким чудом он спасся прошлой осенью. Сейчас Василий Степанович его прихлопнет. Хорошо, что пистолет по дороге не сбросил. Вот он, за пазухой. Стрельцов выхватил ствол и наставил его на Громова. Стас среагировал быстрее. Ногой в развороте выбил оружие из рук Стрельцова, кулаком в солнечной сплетение сломал его пополам, а коленом по подзубальнику уложил на пол. Подобрал пистолет. Повертел его в руках, проверил обойму. Патронов хватит, чтобы отправить подлюку на тот свет. Но нет! Он не сможет этого сделать. Стас почувствовал, что НЕ СМОЖЕТ! Баба Аря его будто закодировала от смертоубийства. Тем временем Стрельцов поднялся на ноги и стоял покачиваясь.

– Стас, не дури. Зачем тебе убивать меня? У нас есть деньги. Много денег. Нам обоим хватит. Разделим и больше никогда друг друга не увидим, - умолял он, холодея от нацеленного в его голову ствола.
– Ты же умный мужик. Ну, давай делить деньги.

– Выходи!
– Ствол качнулся в сторону двери.

– Куда?

– На улицу выходи. И прихвати там, у входа лопату. Только не вздумай ею сейчас махать. А то мне придётся прострелить тебе сначала одно колено, потом другое. Шевелись, давай.

Что-то неразборчиво бубня, Стрельцов вышел из сторожки. Громов за ним. Василий Степанович всю дорогу слёзно упрашивал Стаса сохранить ему жизнь, даже домик в Израиле предлагал в качестве выкупа. Но Стас был глух к его мольбам. А путь был не таким уж длинным. До места, где в советские времена городские власти хоронили по ночам бездомных бродяг, найденных холодными в канавах да подвалах.

– Копай!
– коротко приказал Громов.

Стрельцов повиновался. Он ковырялся в земле чисто механически, не понимая для чего всё это нужно. Кажется, до него дошло, что вырыл он собственную могилу, лишь тогда, когда к его ногам на двухметровую глубину упал пистолет. Ему давался шанс собственноручно покончить собой. Во всяком случае, это намного лучше, чем ощутить в прямой кишке деревянный кол. Василий Степанович сел на корточки, прислонился спиной к холодной земляной стене, приставил к виску пистолет и даванул на курок. Ему не было больно. Мозг имеет такую особенность - не чувствовать физической боли.

Стас взялся за лопату. Через час всё было закончено. Он вернулся в сторожку, перекинул через плечо набитую баксами сумку и шагнул за ворота. Сюда он ещё вернётся.

Глава 39.

Деньги, деньги, деньги. Каким магическим свойством они обладают. Не будь в руках Стаса Громова двух стодолларовых купюр, портье, в лучшем случае, просто не открыл бы ему дверь. В худшем - вызвал бы ментов, а те знают, как разбираться с бомжами. Но зелёные бумажки Стас держал зажатыми между большим и указательными пальцами, и сквозь толстое стекло двери портье их прекрасно различил. Этот толстенький дядька лет сорока пяти быстренько распахнул перед клиентом дверь, и по боку ему был его непрезентабельный вид. Бабки есть, значит, завтра к обеду приведёт себя в порядок. Портье протянул ему ключ с блестящим металлическим брелоком, на котором был выдавлена цифра пятнадцать.

Стас отыскал нужную дверь и вставил ключ в замочную скважину. Сил хватило только на то, чтобы войти и, не раздеваясь, свалиться на кровать.

Он проспал до двух часов следующего дня. Проснувшись, почти три часа не вылезал из горячей ванны. Отмылся таки, отскрёбся. Но без косметического салона не обошлось. Благо далеко ходить не пришлось. Он находился этажом ниже. Туда Громов спустился прямо в махровом гостиничном халате и тапочках на босу ногу. Сначала его побрили и постригли, потом ещё часа полтора две прекрасных юных особы с очень мягкими ручками колдовали над его внешностью. Вышел оттуда совсем не тот, кто вошёл. Стас едва узнал себя в зеркале. Ну, что ж пора привыкать к нормальной жизни.

Магазин мужской одежды располагался в холле гостиницы. Здесь Стас оставил штуку баксов. Кожаные изделия всегда были ему к лицу. Через одного из служащих гостиницы Громов разузнал, где ныне заказывают "ксивы". Его не интересовала стоимость всего пакета необходимых для жизни документов. Денег хватит. Главное качество. Тот же служащий за пятьдесят зелёных свёл его со спецом. Тот, без всякого промедления, потащил клиента за собой. На конспиративной квартире этой конторы Стаса несколько раз щёлкнули на плёнку, и спустя какое-то время он держал в руках всю обойму нужных "ксив". День подходил к концу, и Громов вернулся в гостиницу. У него ещё были дела в этом городе.