Подружки

Мы были подругами: три девушки далеко не юных лет, случайно встретившиеся на показе летних платьев. Тогда мне едва исполнилось двадцать семь, и я с интересом посещала мероприятия такого рода. Правда, обычно мы ходили на них вдвоем – с моим бывшим мужем, директором модного агентства. Он постоянно приносил нам какие-то приглашения, а я в благодарность таскала его по презентациям. В итоге ему настолько осточертели мои «выходы в свет», что в тот раз он не выдержал и остался дома. Я сделала вид, что расстроена до глубины души, и чуть ли не плача хлопнула за собой дверью.

Вообще, у нас с Ильей не было никаких проблем, кроме одной – мы никогда не любили друг друга. Ни в ту минуту, когда встретились в первый раз, ни через год, ни во время нашей свадьбы. Он просто устраивал меня как муж, а я, в свою очередь, являлась образцом супруги. Красивая, умная, не охотница до измен – что еще нужно реализовавшему себя мужчине? Пожалуй, любовница, чтобы иногда отдохнуть от семьи, да пара друзей для рыбалки и походов в баню. Полгода – и все это вписалось в нашу жизнь, без лишних ссор заполонив зияющие тут и там пустоты. Казалось бы, вот он – недостижимый для многих рай, но, к сожалению, идиллия не бывает вечной…

Впрочем, тогда наш брак выглядел крепким как скала, а душа пела в предвкушении лета. В фойе уже ошивались несколько гостей, среди которых обнаружились и мои приятели. Один из них (начинающий модельер Вадим) стоял чуть поодаль в окружении двух блондинок. Заметив меня, он сделал неуловимый жест рукой, и я немедленно присоединилась к их небольшой компании.

– Вера. Жена Ильи, – как обычно, мое представление не обошлось без упоминания мужа, – Юля. Модель, – та учтиво кивнула головой, – и Ольга. Главный редактор журнала … .

Кажется, Юлю я видела на зимнем показе мод, где ей достался неофициальный приз зрительских симпатий. Милейшая девочка моложе двадцати лет; таких как она – десяток на всю столицу. А значит, контракты с ведущими домами мод, съемки в рекламах и, возможно, участие в фильмах. Кратчайший путь из небытия наверх, так редко встречающийся в этом жестоком мире.

Другое дело – незнакомка под номером два, давно перешедшая через критическую отметку «тридцать». Ее я точно видела в первый раз, ибо, уверена, запомнила бы с одного взгляда. Высокая, стройная, с грустной улыбкой на губах – она как магнит притягивала к себе внимание. А каждое слово, подкинутое ею в разговор, было мелодией, выворачивающей душу.

– Ваш муж – талант, – с ходу заявила она, – но, мое мнение, его призвание в стороне от моды.

– Как так?! – удивился за меня Вадим, явно привыкший быть эпицентром всеобщего внимания, – агентство Ильи – одно из лучших во всей стране, а ты…

– А я считаю, что ему следует сменить свой профиль.

В другой ситуации я бы сразу вступила в спор и, сто процентов, одержала бы в нем победу. Но фраза Ольги, на первый взгляд, брошенная просто так, вдруг показалась мне не лишенной смысла. Илья в этом бизнесе без малого десять лет, однако все так же контролирует незначительную долю рынка. И пусть он известен в определенных узких кругах, в свои тридцать семь ему пора бы взобраться выше. Но куда? – достаточно непростой вопрос, если учесть ситуацию в модельном мире. С одной стороны, нужны какие-то рискованные шаги, с другой – есть контракт, на котором держится его агентство. Неверный ход, и прощай капризная благосклонность богов, чье покровительство – единственный гарант успеха. Всевышние против, когда начинает трястись земля, и уж тем более, когда она содрогается у подножья их Олимпа.

Мы пообщались не более пяти минут, после чего я окончательно очаровалась Ольгой. Будь я мужчиной, я бы точно призналась ей в любви, как бы нелепо ни выглядела потом перед окружающими. Возможно, со мной согласились бы и многие из гостей, буквально пронизывающие ее голодными до страсти взглядами.

– Мне кажется, ты успела влюбить в себя всех, – заметил Вадим, протягивая ей бокал шампанского.

– Чушь, – презрительно фыркнула она, никоим образом не выдавая своего смущения, – обычный инстинкт, помноженный на пару обнаженных плеч… Да здесь любая станет королевой бала!

– И, тем не менее, – настойчиво произнес Вадим, – за тебя и за процветание твоего журнала!

Мы дружно чокнулись, и я выпила бокал до дна, хотя, признаться, предпочитаю кое-что покрепче.

– Надеюсь, что задержусь в нем максимум еще на год, – сказала Ольга, неожиданно меняя тему.

– Но… почему? – хором удивились мы, оцепенев от, в общем-то, обычной фразы.

– Есть планы, – прозвучало нам в ответ, – весьма далекие от сферы современной моды.

– Опять секреты, – недовольно проворчал Вадим, – и так всегда. Сколько можно, Оля?

– Сколько понадобится, – отрезала она, – год-два. Зависит от обстоятельств.

В эту минуту распахнулись двери в зал, и все собравшиеся устремились к подиуму.

– Ну… Нам пора, – виновато произнес Вадим, – до новых встреч и удачного просмотра.

Так неожиданно мы остались с ней вдвоем, в самом хвосте образовавшейся у входа очереди. Секунд пятнадцать она испытывающе смотрела на меня сверху вниз, потом расслабилась и снизошла до разговора:

– Вадим – ваш друг?

– Да… – растерялась я, – они с Ильей – приятели со школьной парты.

– Вот это новость, – Ольга впала в транс, – ваш муж и Вадик… выпускники одной и той же школы?

– А что такого? – удивилась я в ответ, – на моей памяти – сотни подобных совпадений.

– На моей – тоже, но… для меня это настоящий шок. Скажите, вам нравятся его коллекции?

– Не очень, – честно призналась я, – слишком банально и попахивает повседневностью.

– Так и есть, – твердо заявила она, – не сомневайтесь – я семь лет пишу о моде.

Мы вошли в зал и сели в задних рядах, где без помех могли болтать и смотреть на шоу. Постепенно происходящее отступило на десятый план, став неким фоном завязавшейся у нас беседы.

– Вадим – пустышка, – никак не унималась она, – и что ужасно, не понимает своей никчемности.

– Тогда почему не сказать ему это в лицо? Боитесь обидеть и случайно разрушить вашу дружбу?

– Мы не друзья, а служители мира мод. Что, согласитесь, разные, по сути, вещи. Такие как он питают наш журнал, а мы взамен обеспечиваем им рекламу.

– Обычный бизнес, – подытожила я ее слова, – взаимовыгода, построенная на холодном расчете. А как же мораль, говорящая нам о том, что самое главное – человеческое отношение к людям?