Подслушанная страсть
Шрифт:
– Мужчина, не свистите! Вы мешаете мне пересчитывать деньги, – сделала ему замечание тяжело дышавшая контролёрша, почувствовавшая себя грозным учителем для нашкодившего ученика, который курит, пьёт и задирает юбки худеньким ученицам. Фонарь хотел огрызнуться, но сдержался, закинув ещё одну щепотку табака себе в рот.
Страстное желание видеть во всей своей наготе это нежное совершенное тело, спрятавшейся за этой ****ской блузкой, посмаковать все его тонкости – вот чего хотел Фонарь, полуприкрыв глаза.
Когда-то
Да, эту кралю он тоже бы поставил рачком! Попка у неё такая округлая, как орех. Наверное, многие мужики с ней согрешили. Но она не для него создана, это Фонарь осознавал со всей явственностью. Он весь собрался внутренне, чуть согнул колени, обретя желание раздеть, смять своими ручищами, войти со всей мужской, но нечеловеческой мощью в её полураскрытую красноватую плоть, двигаться со всей нарастающей быстротой – вперёд, назад, вправо, влево.
Не выдержав, он обхватил бёдра Кристины со всей широтой. Девушка громко вскликнула, откинув от себя горячие руки этого полупьяного мужлана. Водитель, услышав ор возмущения среди группы пассажиров, остановил автобус. Кристина выскочила, быстрым шагом направилась к киоску, чтобы купить минералки. На киоске висела табличка "ЗАКРЫТО, НО МЫ ДУМАЕМ О ВАС!", показавшейся девушке полной грубого сарказма.
У дверей подъезда Кристина встретила ту полногрудую женщину в том же зелёном платье, что было три дня назад.
– Здравствуйте, Кристина. Как ваши дела? – Улыбающаяся соседка была приторно улыбающейся. Её огромные груди поднимались и опускались, как некая масса, движимая неведомой силой. Кристина подумала, что у неё целый выводок детей. Но допустимо ли такое в наше нелёгкое время?
– Добрый вечер! Извините, я не помню вашего имени… – Кристина изобразила смущение.
– Меня зовут Галя. Я живу на 5 этаже, прямо над вами. Иногда я танцую под вашу музыку. Это так чудесно.
– Галя, вы не помните, приносили ли квитанцию за свет?
– Не помню. Но я рекомендую обратить ваше внимание на очень порядочного человека, который разносит почту. Он несколько раз спрашивал о вас, отмечая ваше обаяние. Кстати, его зовут Владимир.
– У меня есть парень, – ответила слегка грубо Кристина, прощаясь с соседкой.
– Да? – Галя едва вся не вывернулась наружу. Она моментально потеряла интерес к беседе.
В квартире Кристину встретил включенный телевизор. Выключив его, Кристина прошла на кухню и налила минералки из стоящей на столе стеклянной бутылки с расширенным низом, и выпила. Девушка осознала, что выкладывается с полной отдачей на работе "живой рекламы". Она также вспомнила, что где-то в южном микрорайоне родственники – сестры и племянник – будут хоронить того старика, рядом с которым Кристина стояла, предлагая дешёвые презервативы и дар потенции от известной израильской фармацевтики. Старику через две недели должно было исполнится 76 лет, но коварная язва желудка унесла его в могилу. Как говорится – дед отмучился.
Переодевшись в домашнее, девушка позвонила Даше Ермолаевой, своей однокласснице, с которой они ходили на дискотеки и знакомились с крутыми парнями, единственная слабость которых было полное отсутствие мозгов. Даша была где-то на природе, ела шашлыки и потому неохотно отвечала, ссылаясь на плохо работающий вдали от цивилизации мобильник, уже 27 за всю свою короткую девичью жизнь. Также часто она меняла одежду, сожителей и рожала детей. Единственным преимуществом Ермолаевой была её доступность в любое время суток.
Плюнув на загулявшую подругу, Кристина вышла в Сеть и принялась строчить письмо Мите. Она хотела начать своё с ним общение с воспоминаний детства и юности, с этих самых ранних ощущений своего бытия, с первых взлётов и падений, что даёт существованию необходимый опыт.
Кристина взяла горсть арахиса с тарелочки, почувствовав его некоторую горечь. Набрав одной рукой "Привет, мой ненаглядный приятель и ценитель моего обаяния!", она через небольшую паузу продолжила, подключив для этого и левую руку.
"Буду с тобой также на "ты", видя в тебе свою симпатию. Я люблю открытых и честных людей, твёрдо знающих – чего они хотят в этой жизни. Ты хочешь испытать некоторое захватывающее эротическое чувство, и я помогу тебе. Моя мать воспитывала меня со всей пуританской строгостью, и даже нижнее бельё разрешала менять не раньше чем через полторы недели. Отец, инвалид без ноги, во всём потакал ей. Я была их единственным ребёнком и потому мне доставалось на полную катушку: я испробовала и шнур кипятильника, и затрещины, от которых с неделю болела голова.
В 15 лет я была сослана в Крым к бабушке. Её я любила всем сердцем. верила каждому её слову. У неё я могла есть сколько хочу, гулять до упаду и наслаждаться свободой.
В один из вечеров у меня проснулась сексуальность. Бабушка уже спала, когда я, лёжа в кровати, захотела раздеться и осмотреть своё изменившееся тело за эти 3 года, проведённых в бреду стычек с родителями. Я подошла к зеркалу шкафа и расстегнула лифчик. Начавшаяся хорошо развиваться грудь приятно порадовала меня. Я приподняла их снизу, чувствуя их упругость. Коснувшись сосков, я ощутила на пальцах прозрачную жидкость. Мне захотелось попробовать её на вкус, но я не решилась. Дело дошло до трусиков, привезённых подругой матери из Гонконга. Они были приятно тонки, материал ткани хорошо подходил к оттенку кожи. Я бросила их на кровать и слегка расставила ноги. Тёмный треугольник завившихся волос удивил меня своей таинственностью. Я поняла тех мальчишек, торчавших у общественной бани, взглянувших на меня затуманенными глазами. В тот день они стали свидетелями женской тайны и это глубоко потрясло их. Теперь, когда я стала похожа на тех женщин, мне захотелось того, кто всё это благодарно оценит. Проще говоря, я захотела интима, о приятности которого я слышала не раз, но которого в глубине души боялась.