Шрифт:
Пролог
Тусклый жёлтый свет лениво разливался из пыльного настенного бра. Кроме ещё пары таких же светильников по стенам, другого освещения предусмотрено не было. Она стояла на пороге, щёлкнув выключателем, но не решаясь войти. Изрядно потрёпанный временем номер мотеля «Lact-Shelter» не отличался гостеприимной обстановкой. Её серые, в данный момент сдобренные вечерним макияжем, глаза метались по двум смежным комнатам номера класса «Suite». Горло пересохло. Сердце чеканило частую дробь, отдаваясь пульсацией в ушах. С большим трудом сглотнув, она всё же сделала над собой усилие и переступила порог номера. Лаковые шпильки туфель увязли в дешёвом ковролине, которым был отделан пол всех трёх мини-комнат. Она неуклюже пошатнулась, но удержала равновесие. Ходить в подобной обуви было для неё непривычно.
Как вообще всё это произошло? Нет, не то, что она надела высоченные каблуки, на которых едва могла передвигаться.
Руке вдруг стало тяжело от ноши, ручки которой были плотно зажаты в её ладони. Она почти успела забыть о ней, но, опомнившись, принялась действовать. Воровато оглядываясь и всё ещё пошатываясь в непомерно высоких туфлях, она прошла в спальню. Щелчок настенного выключателя активировал точно такое же бра в виде двух цветков над кроватью. Светильник лениво забрезжил неверным жёлтым проблеском, угнетающе действовавшим на глаза. В отличие от прихожей, тут, в спальне, ещё и одна лампочка мигала. Девушка недовольно поморщилась от дребезжания света и, подойдя к светильнику, выкрутила её из рожка ровно на столько, сколько было нужно, чтобы перестало поступать электричество. На улице ещё не стемнело, но плотно закрытые жалюзи на единственном в номере окне спальни рождали потребность в дополнительном освещении, и терпеть назойливое мерцание было бы не слишком приятно.
Убранство небольшой комнаты представлялось скудным. По обеим сторонам кровати размера «King size», накрытой светло-коричневым покрывалом, имелись две тумбочки с дверцами. Самыми обычными и наверняка самыми дешёвыми. Недолго думая, девушка открыла одну и сунула свою ношу в пустое пространство. Теперь остаётся только ждать. Она посмотрела на аккуратные часики, тикавшие у неё на запястье, – 19:05. Ещё минут десять. На подкосившихся от волнения ногах она осела на кровать, почувствовав, как продавленная пружина матраса упёрлась ей в ляжку. Может, отменить всё? Ещё есть время уйти. Просто взять и сбежать, наплевав на всё. Ей чертовски хотелось так и сделать. Но было нельзя. Она не могла позволить себе этого. Не могла, как бы ни хотела. Сердце её судорожно ёкнуло, когда слух уловил вкрадчивый стук в дверь…
Глава 1
Как выглядит идеальная жизнь? Кто из ныне живущих может с уверенностью сказать, что его жизнь – идеал? Сколько людей вообще задумывается об этом?
Симона Рускова точно не задавалась подобным вопросом. Однако, оглядываясь, она могла бы с уверенностью заявить: ещё каких-то пару месяцев назад её жизнь была идеальна. Идеальна на все сто процентов. Она училась на архитектурном отделении университета, проживала с матерью в просторной трёхкомнатной квартире в центре небольшого городка, мечтала получить диплом, найти хорошую работу – в общем и целом не было в её жизни проблем. Разве что развод родителей. Но это не представлялось чем-то таким уж из ряда вон отвратительным. Каждый из них, казалось, был вполне готов к этому, и решение являлось обоюдным. Хотя инициатором всё же выступала мама. Она вроде как встретила другого мужчину и, не желая обманывать отца, всё рассказала и предложила развестись. Родители и так большую часть времени проводили по-отдельности. Отец Симоны работал фотографом, весьма известным, часто уезжал на съёмки в другие города, а иногда и за границу. Мать же, напротив, будучи парикмахером в салоне красоты и работая графиком два через два, довольно часто бывала дома и, очевидно, скучала во время командировок мужа. Таким образом, каждый из них, вероятно, только выиграл от развода. Папа перестал разрываться между семьёй и работой, а мама смогла официально встречаться с новым кавалером.
Что же до Симоны, она давно выросла из семейных походов в цирк и кино. Её потребность в родителях с каждым годом уменьшалась, сменяясь всё большей самостоятельностью, а потому в их решении она не видела ничего страшного. Несмотря на то, что девушка осталась жить с мамой, общаться с переехавшим в новую квартиру папой ей никто не запрещал. Через пару месяцев она даже усмотрела плюсы нового положения дел. Мама в свои выходные часто уходила на свидания и возвращалась либо очень поздно, либо вовсе на следующий день. Это, в свою очередь, давало Симоне больше свободного времени. Она приглашала в гости школьных подруг. В институте у неё не особо клеились отношения с одногруппниками, а потому круг общения состоял из девочек, учившихся с ней когда-то в одном классе. Парней, как бы ни хотелось, в её кругу общения не было вовсе. Подружки часто подкалывали её по поводу постоянного отсутствия парня и мучили вопросом: почему из тысячи студентов она не может выбрать себе кого-нибудь? Симона отмахивалась, предпочитая не делиться с ними тем фактом, что выбор она уже сделала, и пал он на парня из группы чуть ли не в первый день учёбы. Но парень этот её в упор не замечал. Он был из тех, кого приято называть «крутым». И Симона, стало быть, совсем не являясь «крутой», заинтересовать его не могла. Однако никто не был в состоянии запретить ей украдкой поглядывать на Макса – так звали этого крутого парня – во время пар и представлять, что когда-нибудь он заговорит с ней… А пока единственным молодым человеком в универе, обращавшим на неё внимание, был замухрышка Женька Дубинин, постоянно цеплявшийся к ней и называвший «симкой "МегаФона"».
По этой и многим другим причинам Симоне её жизнь не казалась чистым идеалом. Так, наверное, никому из людей не кажется. Всё время чего-то недостаёт. Однако в один апрельский вечер, Симона не помнила точно, какое это было число, её, как она поняла потом, идеальная ранее жизнь безоговорочно и бесповоротно подошла к концу.
8 апреля, четверг
Глава 2
Марина Сергеевна, едва не вскрикнув, отдёрнула руку от ручки раскалённой на огне кастрюли. Время поджимало, она чувствовала, что не успевает собраться. Мысленно выругавшись, взяла прихватку и уже с её помощью всё же сняла кастрюлю с огня и слила воду. Мутная крахмальная жидкость обнажила ровные жёлтые картофелины. «Так, сейчас сделаю пюре, заверну его, и пора уже мясо ставить в духовку», – проговаривала про себя алгоритм действий Марина Сергеевна. Когда сочные, замаринованные накануне стейки покоились в духовом шкафу, женщина стянула фартук и направилась к спальне, чтобы переодеться. «Только бы всё прошло безупречно», – думала она, стягивая домашнюю футболку и мешковатые штаны. На вешалке её ждало отпаренное тёмно-синее платье с молнией на спине, идущей по всей длине. Сегодня она должна выглядеть бесподобно. Этот вечер станет кульминацией её полуторагодичного романа с преуспевающим хирургом. Натянув платье и распуская крашенные в мучной блонд волосы, она критически осмотрела себя в зеркале – в свои 42 женщина выглядела не хуже 20-летней дочери. Стройная фигура без намёка на лишний вес. Свадебное платье на ней будет сидеть не хуже, чем вечернее, надетое секунду назад. Сегодня всё должно сложиться безупречно, и тогда в конце вечера предложение руки и сердца станет логичным завершением.
Её кавалер Борис должен был сегодня прийти к ней на ужин с сыном от первого брака и познакомиться с Симоной, её дочерью. Сына Бориса Марина Сергеевна уже хорошо знала, так как он проживал вместе с отцом в квартире, где она ночевала пару раз в неделю на протяжении нескольких месяцев. Говоря по правде, Марина Сергеевна считала, что если что-то – а вернее кто-то – и способно испортить сегодняшний вечер, так это хамоватый отрок избранника. За Симону она не переживала. Дочь с детства была послушным, тихим ребёнком. Развод Марины с отцом Симоны, казалось, тоже не слишком задел девочку. Нет, она будет вести себя подобающим образом. Не маленькая уже, всё понимает. К сожалению, такого точно нельзя сказать о сыне Бориса, несмотря на то, что парень был даже на год старше Симоны. Он являл собой настоящее исчадие ада. Чего только он не устраивал за то время, пока Марина Сергеевна пребывала в их с Борисом квартире.
Отложив расчёску, женщина принялась за макияж. Однако не успела она довершить преображение, как духовой шкаф в кухне запищал, сигнализируя о том, что выставленное время истекло и мясо требовалось вынимать. Критически взглянув на недокрашенный левый глаз, Марина Сергеевна крикнула: «Симона, достань мясо из духовки!»
Глава 3
Симона лежала на кровати, тыча в экран смартфона, читая посты и листая картинки. С кухни доносились звуки возни, мать вовсю хлопотала над ужином. Сегодня к ним в гости должен прийти её новый бойфренд со своим сыном. Симоне следовало бы помочь ей, но она так устала после пар в университете, что договорилась с совестью, аргументируя своё безделье тем, что, в конце концов, это мамин ухажёр. Лениво взглянув на время в уголке экрана и обнаружив, что уже половина восьмого, Симона нехотя отметила: пора бы ей тоже начать собираться. Мама добрую сотню раз повторила, что она должна выглядеть нарядно и что этот вечер очень важен. Чего в простом знакомстве было такого уж важного, Симона не понимала, но подводить маму не хотела.
Платьев в её арсенале хранилось немного, вернее сказать, всего два. Одно пылилось на вешалке ещё со школьного выпускного, а второе было куплено 2 года назад по случаю маминого юбилея, который, вопреки всем приметам, они праздновали в ресторане, тогда ещё в компании папы. Ни один из этих нарядов Симоне подходящим сейчас не казался, а потому она остановила свой выбор на шёлковой тёмно-бордовой блузке с V-образным вырезом и чёрной юбке-карандаше, доходившей ей чуть выше колена. Тёмно-рыжие волосы она собрала в пучок, сделала лёгкий макияж и собиралась побрызгаться духами, тем самым завершая приготовления, как вдруг услышала мамин голос, доносившийся, как ни странно, не из кухни, а из спальни: