Подвал
Шрифт:
– Малахольный, два года назад. Пожар был два года назад.
– Охренеть, – выдохнул Дима. – Нет, я точно в другой реальности. Я же только утром разговаривал с барменом и охранником.
– Поздравляю, – прокрякала старушка. – Ты разговаривал с мертвецами.
Дима обошел ее стороной, будто это она злобная псина, норовящая сорваться с поводка.
– Малахольный, – сказала женщина и покрутила пальцем у виска, когда Дима побежал к своему дому.
«Ну, комиссар Мегрэ, какие ваши действия?
Но он так и не напился. Едва зашел в квартиру, мысли сами попросились на бумагу. Он, словно человек с приступом диареи, не раздеваясь, побежал к кабинету.
Утром Андрей снова сидел в кресле. Если вчера Дмитрий списал его появление в квартире на собственную забывчивость (спьяну он часто оставлял дверь открытой), то сегодня такого произойти не могло, потому что перед сном он проверил дверь. Она была закрыта.
– Какого черта ты здесь? – не очень ласково поинтересовался Сысоев.
– Я пришел забрать тебя и отвезти в деревню, – сказал Куликов.
– Да ну, на х..!
– Ты же знаешь, твой яд на меня не действует. Тем более что я вижу, через месяц возьму реванш.
– Что ты видишь? – не понял Дима.
– Если через месяц я не увижу хотя бы восемь тире… – когда он говорил «тире», для наглядности провел перед собой указательным пальцем черту, – …десять авторских, в том же любимом тобой издании, то я решу (и не я один), что Сысоев сдулся, поднятие русского хоррора оказалось ему не по плечу и теперь он спивается в заброшенной деревеньке.
– Что ты несешь?! Посмотри сюда.
Дима пошарил рукой у дивана, потом под журнальным столиком. Выудил ноутбук, включил и, не дожидаясь загрузки, начал нервно долбить по клавиатуре.
– Да успокойся ты, – сказал Андрей и равнодушно посмотрел на кончик своего галстука.
– Я спокоен. Вот. – Димка открыл файл и повернул ноут экраном к редактору.
– «Дверь в полу», – прочитал Андрей. – О-о!
Несмотря на то что друг кривлялся, как обкуренный шимпанзе, Дима знал: написанное вчера впечатлило его. Еще бы. Он же…
– Слушай, ты хотя бы то, что «не твое», сохранил.
– Что? – не понял Дмитрий.
– Я говорю, тут, кроме твоего несменного названия, ни черта нет.
Сысоев выдернул ноутбук из рук Куликова и посмотрел файл, который сам минуту назад открыл. Закрыл его, посмотрел во всех папках, но, кроме единственного файла Дверь в полу. doc, нигде ничего не было.
– Не может быть, – произнес Дима. – Тридцать страниц текста коту под хвост. Как же так?
Он встал с дивана, потом снова сел. Голова шла кругом, будто с похмелья. Во рту пересохло.
– Как же так? – повторил он.
– Да вот так. Это же электроника.
– Как же так? – чуть громче сказал Сысоев.
– Да хватит тебе ныть. Напишешь еще. Тем более у тебя же где-то распечатка лежит.
«Точно! Мать моя женщина, как же я сразу не сообразил. Распечатка, которая моя или не моя!»
Димка вскочил и начал бегать в поисках рукописи.
– Ты давай собирайся. Я внизу в машине.
Куликов вышел, насвистывая какую-то мелодию. Сысоев облазил все. Даже посмотрел в мусорном ведре. Нет, рукописи нигде не было. Что ж за хрень-то такая?
«С чем был ты три дня назад, с тем и остался. «Дверь в полу». Три дня – три слова. Эдак ты лет через пятьдесят состряпаешь книжонку в десять алок».
Дима чувствовал, что переезда требует все его нутро. Он устал от городской суеты, Аслана и его земляков, барменов и завсегдатаев «Территории», от постоянного напряжения, от мыслей об арабах и верблюдах, а больше всего от себя. От себя такого, какой он здесь, в московской квартире. «Территория»! Словно гром среди ясного неба. Она сгорела. Два года назад! Так что галлюцинация не может быть распечаткой. Но ее же видел Андрей!
– Ты не можешь быть уверен. Ты ни в чем не можешь быть уверен.
Он быстро сложил в спортивную сумку все необходимое. Подхватил ноутбук, забежал на кухню, вытащил бутылку пива и в несколько глотков выпил ее. Осмотрел стул, табуретки, снова заглянул в мусорное ведро. Нет, его «Двери в полу» здесь не было. Дима почувствовал, как ему слегка полегчало. Поджог «Территории» теперь уже не казался таким страшным, а рукопись такой призрачной. В конце концов, это все могло оказаться сном. Хреновым сном.
Дмитрий отрыгнул и вышел из квартиры.
Глава 2
Дима не любил быстрой езды. По сути, он не любил никакой езды. Когда ему было пять лет, его отец погиб в автокатастрофе. Дима был в машине, когда это произошло. Автомобиль казался ему вероломным изобретением. Мясорубкой на колесах. Нет, когда машина отдельно на дороге, а он отдельно на тротуаре, то все было замечательно. Но как только он садился внутрь этих железных монстров, Диму накрывала волна паники, и успокоить его могло только спиртное, и то, если он не будет видеть дороги.