Подвиг пермских чекистов
Шрифт:
— Так точно! Унтер-офицер, писарь штаба флота.
— Мы организовали штаб на хуторе у Алексея Беленьких. Тебе о таком известно? Я приехал узнать, где скрываются наши. Доверять тебе можно, не продался большевичкам? А то смотри!..
— Вот истинный крест, не продавался. Могу к своим провести, там можно в точности узнать, где наши скрываются.
— Скоро сюда прибудет господин капитан, командующий березовской повстанческой группировкой. Все, о чем он ни спросит, выложишь как на духу. Понял? — Смолин вышел,
Обрадованный Кожухов перечислял людей, которые были в Черемуховом логу, а сейчас сидят по деревням, ожидая только сигнала, чтобы опять подняться, да всем вместе, дружно, а не так, как было при Урасове.
— Как бы с Урасовым связаться?
— Про него ничего не знаю. А что в деревнях, так скажу: есть кому подняться,
— Ну, а есть из властей советских кто-нибудь наш?
— Как нету, имеются, — расхохотался Кожухов. — Вот начальник Сергинской милиции Харитонов. Ох и люто ненавидит он эти Советы.
Смолин все наматывал на ус, решил события не торопить, чтобы излишними расспросами не вызвать у старика подозрение, пригласил своих погреться, а сам с беспокойством думал: приедет Тутушкин или не приедет? С пятью человеками бандитов не возьмешь, а начальник особого отделения отнесся к Смолину по принципу: «По одежде встречают...» И старика нельзя оставлять, может быть, темнит, за нос водит. Пусть все Тутушкину повторит.
— Ваше благородие, господин капитан едут! — доложил дозорный, оставленный у дороги.
Кожухов просиял, вскочил с лавки, одергивая потрепанный пиджак, Смолин выбежал вслед за бойцами на волю, громко скомандовал:
— Отряд, смирна-а! — Краем глаза увидел, как ребята охотно исполняют свои роли, и ринулся к Тутушкину, взявшему руку под козырек. — Господин капитан, наши повстанческие части захватили еще два сельсовета. От третьего пришлось отступить. Отряд находится в разведке.
— Вольно! — разрешил Тутушкин и легко слетел с седла.
Хоть и был он в штатском, его осанка, его внушительный командирский вид подействовали на бывшего унтер-офицера сокрушительно, он стоял как вкопанный, поедая глазами начальство.
— А эт-то что за старик? — строго спросил Тутушкин.
— Это, господин капитан, сторож лесничества Кожухов, человек, беспредельно преданный нашему делу. Он связан с нашими товарищами и согласился помочь нам.
Во взгляде Тутушкина, которым он со Смолиным обменялся, что-то смягчилось, «господин капитан» охотно последовал за стариком, приседающим от усердия, в сторожку. Смолин остался на воле, подтянул коню подпругу, похлопал его по заиндевевшему крупу. Бойцы поправляли потники, седла, понимая, что сейчас начнется самое главное, и весело переглядываясь.
— Скачите с отрядом в деревню Харчуны, — приказал Тутушкин Смолину,
Потом Смолин подкрутил усики и скомандовал:
— Отряд, по коням!
Кожухов празднично вывел из конюшни свою лошадь и запряг ее в кошеву. Морозец крепчал, волоски на морде лошади побелели.
Когда я беседовал с Кожуховым, он выражал самую ярую ненависть к Советской власти и большевикам.
— Если у вас мало оружия, — говорил он, — возьмите и мое ружье с пулями... Вот эту я сам сделал. Она пригодится для самого заядлого большевика.
— Знаешь ли ты людей, нападавших на Дикаринский сельсовет, и где они скрываются?
— Дня четыре тому назад были здесь Казин и еще двое неизвестных, ушли в лес. Казин брал сельсовет.
— Знаешь ли ты тех, кто собирался для восстания в Черемуховом логу? Мне с ними необходимо связаться.
— Есть люди, которые ходили в Черемуховый лог. Они живут по деревням, хоть сейчас пойдут против Советской власти. Вон как в Позднянском сельсовете Вострых Иван Сергеевич. Он был у белых взводным. Или возьмите брата его...
Учитывая то обстоятельство, что названные лица как повстанцы нам не были известны, а вскрыть повстанческую ячейку в Позднянском сельсовете было небезынтересно, я задал Кожухову вопрос:
— Сможешь ли ты познакомить меня с Вострых?
Он ответил, что это его родственник. Тогда я решил с Кожуховым поехать к Вострых с той целью, чтобы выяснить остальных повстанцев и немедленно их арестовать. Кожухов охотно запряг лошадь, и я отправился к Вострых.
Подъехав к деревне Харчуны, расположенной в лесу, я остановился, а Кожухов побежал к Вострых.
— Смотри, будь осторожен, никому о нашем приезде не болтай, — предупредил я его.
Через несколько минут Кожухов возвратился и сообщил, что Вострых очень рад, он сейчас отворит ворота, дом его крайний, мы въедем во двор, и никто нас не увидит.
Так мы и сделали, из леса въехали во двор, хозяин поспешно закрыл ворота и позвал нас в избу. Кожухов, рекомендуя мне хозяина, сказал:
— Вы, господин капитан, можете с ним разговаривать без опаски. Он участник организации, ходил на сборы в Черемуховый лог.
Я с Вострых переговорил, узнал, что в деревне надежных повстанцев трое, с оружием плохо — имеется только один обрез... Я хотел собрать через Вострых всех повстанцев в дом Кожухова, по дороге туда их всех арестовать. Но жена Вострых с руганью погнала мужа на колхозное собрание: отвоевывать корову от сдачи по продразверстке.