Подвиг в прайс не забьешь

Негривода Андрей Алексеевич

– Да иди ты!

– Сказал, чтобы мы вдвоем его обязательно с того света вытащили! А иначе... А надо будет, так он еще даст!..

– А ты знаешь, что как раз Феликс-то это «иначе» и может нам с тобой устроить!.. На раз! Я про его связи такое слышала!..

– Ладно... Держи, Светик, пятьсот «зелененьких», и будем этого парня лечить-вытаскивать...

– Ты не поняла ни фига, Полина!.. Сегодня рано утром, часов в шесть, наверное, я покурить на улицу выходила... Так вот... В вестибюле мужик один ошивался... Весь такой навороченный, на «шестисотом» «мерсе» приехал... А его охрана в отделение не впустила... Ну, он ко мне и пристал...

– И чего?

– Все про нашего больного расспрашивал...

– Ну?

– Спросил, короче, кто в нашем отделении из русских девок самые опытные медсестры...

– Дык, и так понятно!

– Правильно! Я ему и сказала, что мы с тобой!.. В общем... Вот! – И опять Андрей услышал бумажный шелест.

– Ни фига себе! Это что? Сколько здесь?

– Пять тысяч баксов! Представляешь?!. Он, короче, нас нанял, чтобы мы около него персонально сидели... Посменно... Сказал, если выходим его, то еще по столько же каждой даст!..

– Ни фига себе!.. Слышь, Светуль... А этот парень не из бандюков, случаем? Чего это за него такие деньги платят?

– Не! Не волнуйся! Я его в «Версале» видела пару раз. Вышибалой он там у Феликса работает... Только какой-то очень непростой он, этот парень! С ним даже Рубэн за руку здоровается и свои обычные понты не разбрасывает! А Паата так вообще, сидит и молчит при нем!.. Представляешь?..

...Рубэна, эту легенду, эту притчу во языцех, знали не только в Нетании, но и, скорее всего, во всем Израиле! А он, соблюдая свои национальные традиции, никогда и не скрывал того, кто он такой есть. А иногда даже и хвастался!.. Пожилой уже, грузинский «вор в законе» Рубэн по кличке Шрам был «поставлен» большим воровским сходом России «смотреть» за братвой в Израиле... «Смотрящий» по Израилю, короче говоря... Если кому непонятно, то на земле обетованной, приютившей по наивности своей много разного и всякого люда, а среди него и просто сброда и отребья, очень здорово чувствовали себя «советские» бандюки всяческих мастей... Курорт для них здесь был, страна непуганых идиотов... Верховным авторитетом здесь был престарелый «законник» Рубэн... А в Нетании он жил в своем маленьком трехэтажном домике – это вообще была его вотчина... И был у него «под рукой» полнейший отморозок, убийца и садист (это еще из Союза) Паата Череп... Вот уж где матушка Природа поскромничала и вложила в человека только звериную свирепость, вспыльчивость, упрямство, агрессивность и кровожадность... Все остальные чувства этому троглодиту были абсолютно чужды... Паата был штатным экзекутором Рубэна, его «карающей десницей»... Да... Бывает, что встречаются и такие «экземпляры»...

... – Ни фига себе!!!

– А парень-то нормальный... Я слышала, что какой-то бывший военный...

– Понятно... Слушай, так что ты там говорила этот мужик сказал?

– Если на ноги быстро поставим, еще по столько же получим...

– Каждая?

– Именно!.. Представляешь?! За пару-тройку недель трехмесячную зарплату можно огрести!.. Да и свою не потерять!.. Да я за ради такого дела его всего облизывать буду!..

– Не ты одна, подруга!

– Вдвоем оближем – так оно даже легче! И наши мужики ни о чем не догадаются!..

– Вот и договорились...

«...А Вадим-то перепугался... – шевельнулась первая мысль в голове Андрея. – Забоялся, как бы это я не из-за него... Фуфло дешевое, а не мужик!.. Ну и пусть девкам платит – с него не убудет, а им польза... Да и мне тоже...»

Он провалился в тяжелый посленаркозный сон, из которого его вывел уже знакомый голос Светы-Полины:

– Андрей! Андре-эй!

Он открыл глаза.

– К тебе гости...

Потом в поле его зрения вплыла Лина...

«...Мать твою! На хрена же ты пришла, сука!..»

– Привет...

Она склонилась над кроватью и поцеловала его в лоб, так как все остальное лицо, кроме глаз и ушей, закрывала кислородная маска... Только Андрей расценил этот поцелуй по-своему:

«...Как покойника... В лоб!.. Ну, нет! Теперь, когда у меня не вышло ничего, теперь уже не дождетесь! Я сказал! Не дождетесь! Суки...»

Он посмотрел на миловидную медсестричку, которая ловила каждый его жест, пожирая глазами своего такого «дорогого» пациента, и еле-еле зашевелил губами. Света-Полина тут же прильнула к его маске ухом.

– Руч-ку-дай и бу-ма-гу... – выдавил он из себя.

Нет... Это испытание на прочность, которое Филин «со скуки» устроил сам себе, было, наверное, самым суровым...

Медсестра подложила под его руку тетрадь, воткнула в пальцы карандаш и замерла рядом с его кроватью в стойке «гончей, которая учуяла дичь и уже готова за ней нестись»... Она уже прямо сейчас была готова на любой его каприз, потому что... Потому!.. Мать его все за ляжки!!!

Говорить Андрей сейчас не мог, но он надеялся, что хотя бы сможет написать... Только... Все его члены теперь отдыхали от тридцати трех лет трудов праведных и не очень, но без выходных... Это ж какая машина такое выдержит? Какой механизм?! Вот и взяли его руки-ноги отпуск «за свой счет»... Продолжительный или нет – это уж как повезет их «работодателю»...

– По-мо-ги мне, – пошевелил он губами.

И медсестра в тот же момент приподняла его руку.

Пальцы действовали хоть и плохо – но они все же «остались верны хозяину»...

И после двух минут мук на тетрадном листе появились слова:

«Уходи! Мне больно тебя видеть! Потом придешь, если захочешь...»

А потом был еще один посетитель... Хирург.

Он пришел к Андрею уже после обеда, судя по тому, как ушло солнце из окна и его прямые лучи перестали слепить глаза Филина. Врач находился в каком-то странном, возбужденном состоянии. Он пощупал пульс Андрея, почмокал губами и задал тот вопрос, который, скорее всего, не давал ему покоя:

– После томографического исследования выяснилось, что у вас пробита диафрагма, перфорирован желудок и довольно основательно задето левое легкое... С легким мы разберемся немного позднее, потому что сейчас вы все равно находитесь на «искусственном дыхании», а вот с остальным... Скажите... Согласны ли вы на операцию желудка?..

Вопрос был настолько неожиданно глуп, что Андрей даже не нашелся, что ответить сразу.

«...Епт твою мать! И это хваленая израильская медицина?! Они что, по поводу любой болезни спрашивают у пациента о его согласии? А если бы я был без сознания? И не один день, а, к примеру, неделю или две? У кого бы они тогда спрашивали согласия? У моей задницы или ждали бы моего личного „возвращения“?!. Вот это мудачье так мудачье!..»

Андрей беспомощно посмотрел на медсестру и попросил взглядом карандаш и тетрадь. А потом с ее помощью еще минут пять корябал на той тетради свой ответ:

«А если бы я сказал нет, они что, действительно ничего не делали бы?»

Девушка прочитала, улыбнулась и ответила хирургу одним словом:

– Кэн! [45]

Через час его укатили на специальной кровати-каталке в операционную...

* * *

...В следующий раз Андрей очнулся утром следующего дня...

45

В смысле «Да!», на иврите.