Подводная одиссея
Шрифт:
Экипаж был всецело занят работой. Спешили, качка усиливалась. До начала шторма следовало успеть поднять «Русского витязя», не хватало из-за волн еще повредить глубоководный аппарат во время начала испытаний.
Вахтенный в бинокль вглядывался в морскую даль, надеясь увидеть возвращающийся от сейнера катер.
У самой кормы «717»-го забурлила вода. Над поверхностью показалась рубка небольшой субмарины. Ее всплытие прошло незамеченным для экипажа транспортника. В этот момент как раз опускали в воду зонд. Он, похожий на крылатую авиамодель, раскачивался на тросе над самыми волнами.
Люк в рубке подлодки открылся.
Мужчина спустился на палубный настил, следом за ним выбрался еще с десяток бойцов. Автоматы аккуратно приторочены, чтобы не стучали, к поясам подвешены гранаты. Объяснялись шепотом и жестами. Командир поднял арбалет, заряженной крюком-«кошкой». Еще двое подводников прицелились своими арбалетами в корму. С тихими щелчками «кошки» взмыли вверх, увлекая за собой альпинистские веревки. Покрытые слоем мягкой резины «кошки» без лишнего шума упали на палубу. Подводники в северокорейской военной форме быстро подтянули веревки, «кошки» надежно зацепились за бортовые ограждения. Командир дал знак – «идем».
Трое спецназовцев, используя альпинистские кулачковые зажимы с ручками, сноровисто принялись взбираться по веревкам на борт «717»-го, следом за ними отправились еще трое… Подъем всей группы занял не более минуты.
Спецназовцы укрылись за широкой поворотной платформой, служившей опорой для стрелы крана, которым спускали и поднимали тяжелый глубоководный аппарат. Неподалеку от него суетились члены экипажа «717»-го. Зонд нырнул в волны и исчез под водой. Российские подводные пловцы уже надели гидрокостюмы, готовые в любой момент после приказа погрузиться. На постах оставались только те, от кого зависела живучесть корабля – мотористы, механик, радист, рулевой, штурман.
Командир спецназовцев с подводной лодки торопливо снял с плеча портативную ракету, расчехлил ее, поднял планку прицела. Его бойцы тоже приготовились. Все произошло синхронно.
Командир «717»-го увидел, как из-за платформы, чертя дымный след, вылетела небольшая ракета. Она врезалась в радиорубку, раздался взрыв. Огненное облако, похожее очертаниями на сжатый кулак, вспыхнуло и превратилось в дым. В стороны полетели куски металла, обломки аппаратуры. «717»-й мгновенно лишился связи – возможности сообщить о происшествии. Напавшие на транспортник бросили на палубу свето-шумовые гранаты и тут же вновь укрылись за платформой.
Грохот, яркие вспышки. Оглушенные, ослепленные члены экипажа «717»-го в панике метались по палубе, сталкивались, падали. Кабельный трос автономного зонда сорвался со стопора, катушка разматывалась со стремительной скоростью, резко натянулся и оборвался вместе с силовым кабелем.
Командир нападавших первым выбрался из-за платформы и сразу же стал в упор расстреливать безоружных матросов. Оружие при себе имелось только у командира «717»-го. Он, укрывшись за лебедкой, стрелял. Ему даже удалось ранить одного из нападавших в плечо. Но вот наконец затвор пистолета так и остался отведенным в крайнее заднее положение, сухо щелкнул боек ударника – в обойме закончились патроны. Один из спецназовцев хладнокровно застрелил российского командира.
Мало кому из находившихся на палубе удалось
Расправившись с теми, кто был на палубе, нападавшие снова укрылись за поворотной платформой, они перезаряжали оружие и совещались.
Совет держали и внутри надстройки, для начала задраив двери и люки, ведущие на палубу. Моторист лихорадочно пытался срезать болгаркой петли стальной двери, ведущей в оружейную.
– Чем мы им ответим? – вопрошал здоровяк механик. – Голыми руками? Они сейчас опять в наступление пойдут!
– Кто они?
– Похоже, северные корейцы.
Одна срезанная петля упала на настил. Дымилась на раскаленном железе краска.
– Быстрей!
Вновь завизжала, зазвенела болгарка, рассыпая огненный веер искр. Но когда и вторая петля упала, то оказалось, что взрывом, прогремевшим в радиорубке, слегка перекосило переборку в надстройке. Дверь заклинило. С разгона не вышибешь, открывается «на себя».
– Что они там? – допытывался механик, ударяя пожарным ломом в щель между коробкой и дверью.
– Не понять, – ответил моторист, осторожно выглядывая в иллюминатор. – Вроде за платформой прячутся.
– Так вроде или прячутся?
Автоматная очередь ударила в иллюминатор, разнеся стекло вдребезги. Моторист упал навзничь. Его лицо превратилось в кровавое месиво, тело сотрясали судороги.
– Гады! – закричал механик.
Последовал удар ломом, дверь наконец поддалась, отворилось. Механик скрежетнул зубами в бессильной злобе. Оружие стояло на виду, а вот патроны к нему хранились в надежном сейфе. Гигант ударил в него ломом, но тот лишь пружинисто отскочил, не причинив несгораемому шкафу никакого вреда, если не считать содранной краски. Тогда он засадил лом под сейф и, навалился на него. Жалобно заскрипело железо. Крепление поддалось, сорвалась резьба на болтах, и сейф отвалился от стены. Но, что это могло решить? Так просто его не откроешь!
Снаружи раздался какой-то подозрительный свист. Механик вжался в угол. Граната, выпущенная из подствольника, влетела в разбитый иллюминатор и взорвалась. Осколки со звоном врезались в металлическую переборку. Взрывом вынесло и входной люк надстройки. В него тут же понеслись пули, зарикошетили, загудели в узком пространстве роем разъяренных ос. Послышались крики раненых. Уцелевший механик сжал в руках лом. Он уже не строил иллюзий, не думал спастись. Единственное, что его волновало, подороже продать свою жизнь, отомстить за коварно убитых товарищей.
Когда первые спецназовцы в северокорейской форме ворвались в надстройку, он стоял в оружейной, вжавшись спиной в переборку. Выпущенные в оружейку пули разлетелись рикошетом. Но ни одна пуля не зацепила механика. Спецназовцы, стреляя перед собой, стали спускаться в машинное отделение. Механик подошел к сорванному сейфу, обхватил его руками, напрягся и оторвал от настила. Багровый от натуги, он донес его до крутого трапа, ведущего вниз, и толкнул тяжеленный несгораемый шкаф. Тот, покатился по металлическим сварным ступеням, корежа их, ударяясь в перегородки. К металлическому скрежету присоединились крики и хруст костей.