Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет. 1941–1945
Шрифт:
Гибель «Вильгельма Густлава» всполошила весь фашистский рейх. Как и после уничтожения армии Паулюса в Сталинграде, в стране был объявлен трехдневный траур. Гитлер в припадке ярости приказал расстрелять командира конвоя. Фюрер не мог забыть, как в 1938 году, когда в Гамбурге это «чудо германской техники» – крупнейший в стране пассажирский лайнер водоизмещением свыше 25 тысяч тонн – спускали со стапеля, он лично принял участие в его «крещении» и на банкете поднял тост «за великую Германию». «Великая Германия» теперь лежала в развалинах. А ее крупнейший корабль, на котором находились и личные апартаменты
Находившийся на борту лайнера и оставшийся в живых гитлеровский офицер Гейнц Шён, в своей книге «Гибель «Вильгельма Густлава», изданной в Западной Германии, подтверждает, что 30 января 1945 года недалеко от Данцига «Вильгельм Густлав» был торпедирован советской подводной лодкой, в результате чего погибло более пяти тысяч человек. «Если этот случай можно считать катастрофой, – пишет автор, – то это несомненно была самая большая катастрофа в истории мореплавания, по сравнению с которой даже гибель «Титаника», столкнувшегося в 1913 году с айсбергом, – ничто».
На «Титанике» погибло 1517 человек. Эта трагедия потрясла тогда все человечество.
Гейнц Шён подробно описывает историю гибели лайнера.
В конце января над Данцигской бухтой бушевала снежная буря. В Гданьском порту, который немцы называли Готенхафен, днем и ночью кипела работа. Передовые части Советской Армии, неустанно продвигающиеся на запад, вызвали небывалую панику, фашисты спешно вывозили награбленное имущество, демонтировали станки на заводах… А гул советских орудий все приближался.
«Вильгельм Густлав», стоявший у причальной стенки в Гдыне, получает приказ принять на борт четыре тысячи человек для переброски их в Киль. А лайнер рассчитан на перевозку лишь 1800 пассажиров.
Ранним утром 25 января на судно хлынул поток военных и гражданских. Люди, несколько дней ждавшие транспорта, штурмом добывают места. Формально все входящие на корабль должны иметь специальный пропуск, а в действительности на корабль беспорядочно грузятся гитлеровские сановники, спасающие свою шкуру, офицеры военного флота, СС и полиции – все те, у кого земля горит под ногами.
При входе на корабль каждому пассажиру задастся стереотипный вопрос: «Кому сообщить о вашей судьбе, если произойдет несчастный случай?» Многие вздрагивают при этом вопросе и бросают дикие взгляды на матросов. Вероятно, только теперь они начинают понимать, что бегство морем представляет собой огромную опасность. Гейнц Шён как член экипажа пытается успокоить испуганных.
А на вокзал прибывают и прибывают поезда. Их пассажиры бегом направляются в порт, стремясь попасть на спасительный корабль.
29 января. В Гдыне все сильнее слышится рев советских «катюш», но «Густлав» продолжает стоять у берега. На борту уже около шести тысяч человек, но сотни людей продолжают штурмовать трап.
30 января 1945 года. Последняя ночь «Густлава»… Без перерыва грохочут краны, на корабль лезут все новые массы людей. Вот подошел еще один поезд с беженцами откуда-то из Восточной Пруссии. Люди уже сидят в коридорах и в проходах, на сундуках, чемоданах и узлах. Несмотря на все старания экипажа, проходы освободить не удалось. Только одно помещение не занято – апартаменты Гитлера. Но когда появляется состоящая из тринадцати человек семья гитлеровского бургомистра Гдыни, занимается и оно.
В 10 часов приходит приказ – выйти из порта. Все вздохнули: наконец-то! В 12.30 несколько буксиров выводят судно из порта. Гейнца Шёна спрашивают: – Куда мы идем? – Идем в Киль, – поколебавшись, отвечает он. И для успокоения добавляет: – Полагаю, что завтра в полдень будем на месте.
А про себя думает, будем на месте, если ничего не случится.
Приближается полночь. Небо покрыто снеговыми тучами. Луна прячется за ними.
Гейнц Шён спускается в каюту, наливает в рюмку коньяк. Внезапно весь корпус судна содрогается, три торпеды бьют его борт… Началась драка за трапы, ведущие на верхнюю палубу. С каждой минутой паника увеличивается. С боем захватываются места в спасательных шлюпках. Ошалевшие от страха фашисты мечутся по палубе.
«Вильгельм Густлав» медленно погружается в воду. Для успокоения с мостика передают, будто лайнер сел на мель. Но волны уже заливают палубу. Судно постепенно погружается на шестидесятиметровую глубину. Наконец раздается последняя команда: «Спасайся, кто может!..»
Повезло немногим: подошедшими кораблями было спасено всего около тысячи человек…
Возвращаясь на свою базу, подводная лодка С-13 9 февраля 1945 года торпедировала еще один крупный транспорт противника – «Генерал Штойбен», на борту которого находилось 3600 гитлеровских солдат и офицеров. Таким образом, за один только поход Александр Маринеско уничтожил восемь тысяч гитлеровцев. Полноценная дивизия!
Да еще какая дивизия! Отборные офицеры, первоклассные специалисты – подводники, эсэсовцы, фашистские бонзы…
Однако изумительный подвиг А. Маринеско в то время не был оценен по заслугам. Успехи Советской Армии в 1945 году следовали один за другим. Победные залпы в Москве гремели все чаще и чаще. С каждым разом увеличивалось количество орудийных стволов, салютующих доблестным советским армиям: в честь освобождения Орла и Белгорода стреляли 124 орудия; в честь Харькова – двести; за Киев – триста и, наконец, в День Победы – тысяча орудий. Этот грохот заглушил взрывы торпед, пустивших на дно фашистский лайнер.
Могло советское командование сразу точно знать, что «Вильгельм Густлав» был потоплен именно подлодкой «С-13»? Нет. В районе Гдыни действовала и авиация. К тому же донесения командиров о потопленных кораблях всегда тщательно проверялись. А это требовало времени. Тем более что немцы подробности гибели «Густлава» держали в секрете. О потоплении крупного немецкого корабля в Данцигской бухте и о том, что Гитлер по этому поводу объявил трехдневный траур, я лично узнал только месяц спустя после Крымской конференции. На фоне каждодневных побед этому событию, видимо, не было придано особого значения. Но и тогда, когда стало известно, что «Густлав» потоплен подводной лодкой С-13, командование не решилось представить А. Маринеско к званию Героя Советского Союза. В сложной и беспокойной натуре командира С-13 высокий героизм, отчаянная храбрость уживались с множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра – опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом грубо нарушить военную дисциплину.