Подводное сафари
Шрифт:
Дверь каюты приоткрылась на ладонь, и в нее просунулся медный наконечник пожарного шланга.
– Будете орать, окачу водой. Часа за три остынете! – пообещал голос за дверью.
Толпа разом притихла.
– Можно, я посижу с вами? В толпе мужики начали под юбку лазать. Вы хоть на людей похожи.
– Спасибо на добром слове, – склонил голову Виктор, с интересом рассматривая стоящую перед ним девушку.
Стоявшая рядом чуть выше среднего роста девушка с небольшими остроконечными грудками, соски которых угадывались за тонкой тканью, вызывала у Клима
– Давайте спокойно обсудим наше положение, и надо начинать действовать! – негромко сказала девушка, шагнув в угол.
– Сначала надо узнать, куда нас везут, а уже потом вырабатывать какой-то план. Мы даже не можем выйти из каюты, – заметил Виктор, снова садясь на пол.
– Пока надо держаться вместе, а ночью по очереди дежурить. От наших товарищей по несчастью можно ожидать любой пакости. Они сейчас обижены и ищут козлов отпущения. Самое лучшее в нашем положении – лечь спать, – заметил Клим, присаживаясь на пол.
– Мы пока подежурим, а вы можете поспать, – предложила девушка, без всяких церемоний усаживаясь рядом с Виктором.
– Мне нравится ваше предложение, – заметил Клим, передавая драгоценную бутылку на хранение и закрывая глаза.
Делая вид, что заснул, Клим рассуждал: «Провести такую операцию с похищением людей, ограблением самолета, его посадкой на автомобильном шоссе могла только хорошо организованная банда. Люди, участвующие в ограблении, прекрасно организованы и тренированы. Кто же стоит за такой операцией? Какие цели преследуют похитители? Жалко, что нет связи с Антеем. Он бы быстро разобрался в сложившейся ситуации. Всего похищено человек двадцать пассажиров. В основном это молодые люди, но есть среди них и среднего возраста, как та истеричка, которой на вид лет сорок пять. Очкарику тоже лет сорок. Потом эта проверка багажа в аэропорту. Кому нужно было проводить задержку рейса? Террористам нет смысла привлекать к себе лишнее внимание, тогда кому это выгодно? Одни вопросы, на которые нет ответа».
ГЛАВА 4
Катер снизил скорость и сделал резкий поворот налево. От изменения курса уснувший было Клим проснулся и секунд десять сидел, не открывая глаз, внимательно прислушиваясь к окружающей обстановке.
Катер осторожно маневрировал, меняя галсы и скорость, на малом ходу переваливая с волны на волну.
Клим это понял по уменьшившейся килевой и бортовой качке.
Девушка и Виктор, прижавшись друг к другу, о чем-то оживленно шептались, не обращая никакого внимания на окружающих.
Рука Виктора лежала на бедре девушки, которая оживленно говорила что-то парню, покачивая перед его носом тоненьким пальчиком.
– С добрым утром! – приветствовал Виктор открывшего глаза Клима.
– Эта скотина спит как ни в чем не бывало, а мы должны стоять всю дорогу! – вновь завизжала толстуха, увидев, что Клим с удовольствием расправляет затекшие плечи.
Дверь каюты приоткрылась сантиметров на десять. В нее просунулся наконечник пожарного брандспойта. Мощная струя воды ударила
Клим одним прыжком оказался на ногах и погрозил толстухе, сбитой с ног струей воды. Женщина с обиженным лицом, тяжело опираясь на руки, вставала. Никто из соседей не сделал попытки помочь ей подняться.
Катер мягко ткнулся левым бортом в пирс, и двигатель перестал работать. По палубе затопали тяжелые шаги. Снова зазвучала непонятная гортанная речь. Резкий металлический звук на палубе подсказал Климу, что на борт подали трап. Наконец дверь каюты широко открылась, и сразу же грубый голос из коридора приказал:
– По одному бегом марш!
Говорившему кавказцу явно вдолбили принятые в Российской армии команды, и он вовсю пользовался ими.
Дождавшись, когда в дверь проскочит пятый человек, Клим, пропустив вперед девушку и Виктора, поспешил за ними.
Охранники неплохо знали конвойное дело. Выстроившись в живой коридор, крепкие мужички, одетые в камуфляжную форму, по одному пропускали пассажиров катера по трапу на берег.
Попытка Клима поднять голову и осмотреть местность, в которой он оказался, была сразу пресечена резким ударом резиновой дубинки по животу.
Только мощный брюшной пресс не позволил повредить печень.
Сделав вид, что ему сильно больно, Клим вскинулся, а потом согнулся, успев тем не менее окинуть быстрым взглядом небольшой островок, отделенный от материка неширокой, всего метров в пятьдесят, протокой.
– Еще морда вверх поднимаешь, моя твоя голова сильно дубинка бьет! – предупредил, ехидно ощеря гнилые, черные зубы, квадратный детина, одетый в поношенный камуфляж натовского образца.
– Извините, – вежливо сказал Клим, мгновенно запомнив конвоира, по квадратной роже и длинному шраму на шее.
– Меньше болтай и бегом в камеру! – предупредил детина, больно ткнув кончиком резиновой дубинки в спину Клима.
Каперанг на полусогнутых ногах засеменил вперед, не забыв бросить взгляд вперед.
Прямо перед ним возвышались два двухэтажных кирпичных здания из белых каменных блоков. Между зданиями виднелся прозрачный пузырь, здорово смахивающий на гигантский аквариум. Пузырь, наполненный морской водой на три четверти, имел привлекательный вид, но вот рыба, в нем плавающая, весьма смахивала на белую акулу.
Еще один резкий тычок резиновой дубинкой в спину показал Климу, что он постоянно находится под неусыпным вниманием конвойных.
Металлическая дверь с зарешеченным окошечком в этот момент со скрипом открылась, и подстегиваемые резкими криками охранников пленники быстро побежали вперед.
Две высокие бетонные ступеньки привели пленников в подвальное помещение, освещаемое одной-единственной тусклой лампочкой, заключенной в пыльный стеклянный плафон из матового стекла.
«Примерно пять люкс освещение», – определил Клим светосилу лампочки, внимательно осматривая помещение, в которое его втолкнули.