Подводные береты
Шрифт:
Тристан всунулся в поясной намордник комплекта и даже не стал просить Генри затянуть на нем ремни.
— Ласты вверх до самого упора — фото, ласты вниз до самого упора — выстрел! — повторил он слова Юджина Старского. — Эй, Генри, — приказал он. — А ну-ка наводи меня!
Генри прицелился Тристаном, как будто Тристан был легким зенитным орудием, и сказал: «ОГОНЬ!». Тристан сделал ласты вниз до самого упора.
И счастье Моржова со товарищи было в том, что Генри устал и наводка была не слишком точной. А то бы огорченное военное руководство Крымского полуострова в лице
Через две недели на другом углу земного шара полковник Еллоу и какой-то чрезвычайно важный чин из армейской разведки рассматривали фотографии из фотоошейников Тристана и Генри.
— Странно, — говорил чин. — На всех фотографиях одно и то же. Дельфины, дельфины и еще раз дельфины.
И верно, на всех фотографиях была Павлова. Павлова в воде, Павлова под водой, Павлова в прыжке над морем.
— В чем дело?
— У них под плавниками вделан радиомаяк, — догадался Еллоу. — Он регулярно подает сигналы. Вот наш фотоаппарат регулярно и срабатывал.
— Вшить такие же маяки нашим! — приказал разведывательный чин. — Срок исполнения — неделя.
Ну ничему хорошему не учатся друг у друга военные, а только плохому.
Глава десятая ОЗЕРО НА ДНЕ МОРЯ
В чистом море работал корабль. Это был военный или военизированный транспорт. Шли спасательные работы. Спасали утонувшую ракету, упавшую не туда.
Ни один водолаз ничего не сумел сделать на такой глубине. Только прирученные дельфины могли помочь достать это ядерное чудовище, чтобы люди могли почистить его, изучить, починить и, наконец, послать туда, куда оно должно было прилететь.
Работы заканчивались, ракета оторвалась ото дна и медленно стала всплывать.
Общий восторг поднялся на корабле. Все ликовали и бросали в воздух бескозырки и гаечные ключи. Командир спасательной команды подошел к колоколу и дал сигнал отбоя:
— Все, ребята! Начинаем буксировку. Все подводники свободны! Всем дается отпуск на двадцать четыре часа.
И вот от плавбазы отделилась маленькая десантная лодка. На лодке находился мальчик Микко — юнга. В лодку, как на древних картинах, была запряжена Павлова.
— Стойте! Стойте! — закричал вслед уходящей лодке полковник Моржов. — Возьмите передатчик. Мы же не в своих водах. Мало ли что! И это возьмите! — он показал на преобразователь речи.
Он бросил в лодку
Мальчик в море чувствовал себя как дома. Он мог глубоко нырять, быстро плавать. В совершенстве владел ластами, маской, дыхательной трубкой и аквалангом.
Мальчик короткой удочкой ловил рыбу — вытаскивал из моря рыбешку за рыбешкой.
— Мама, — вдруг спросил он. — А почему нас совсем не сносит? Здесь же должно быть сильное течение.
Микко и Павлова звали друг друга «мама» и «сынок». Но это были скорее названия, чем слова, имеющие прямой смысл. Так иногда люди обращаются к пожилой женщине тепло, но не по-родственному.
— Я привязала лодку к какому-то колышку с камушком, — ответила Павлова.
— Чего? — удивился Микко и немедленно прыгнул с лодки в воду.
И было чему удивляться. Колышек с лепестками оказался верхушкой огромного великолепного храма, погруженного в воду. Храм несколько напоминал храм Христа Спасителя в Москве. Громадная нижняя часть его уходила вниз на неведомую глубину и постепенно терялась в сумерках холодных слоев воды.
— Ничего себе! — ахнул Микко. Он проплыл вокруг верхней части строения. Попытался прочистить одно из множества окошек и заглянуть внутрь. Ничего не вышло.
С лепестками получилось лучше. Микко потер один из них своей огрубевшей ладошкой и из-под мелкой аквариумной зелени проступил желтый металл.
То есть этот загадочный храм венчал не крест, не полумесяц, не орел, а золотой цветок, очень похожий на тюльпан. Очевидно, когда к городу подступал рассвет, этот цветок начинал светиться и сверкать над городом с первым лучом солнца. А то, что вокруг храма должен лежать чрезвычайно красивый город, Микко понял сразу. И правильно понял. И еще он догадался, что в середине «тюльпана» должны находиться больших размеров драгоценные камни.
Однако Павлова прекратила его дальнейшие исследования.
— Не торопись, Микко. Неизвестно, что там происходит. Дождемся утра и яркого солнца.
Постепенно надвигался вечер. На еще светлом небе стали проступать первые яркие звезды. Микко лежал в лодке на спине, укрывшись русской дохой и положив руки под голову, а Павлова, прислонившись к лодке плавником, рассказывала Микко:
— Это звезда Холодная. Ее каждый дельфин с детства знает. По-вашему она называется Полярной.
Мальчик внимательно разглядывал небо и запоминал.
— А вон видишь созвездие, похожее на рыболовный сачок? Это Большая Кашалотица. Рядом Малая Кашалотица. Если плыть вдоль нее, попадешь на Кубу.
— А там справа что за звезда? — показал мальчик на медленно движущуюся по небу фиолетовую точку. — Какая-то она странная.
Павлова дала Микко сигнал замолчать и прислушалась.
— Какое-то судно движется сюда. С погашенными огнями.
И точно, из темноты постепенно выдвигалось низкобортное судно, снаряженное рогами всяких надводных кранов и лебедок. По бокам судна висели шлюпки и водолазные баллоны с кислородом.