Подводные камни
Шрифт:
— А, нет, все нормально. У меня вдруг голова немного разболелась, вот и все. От вина, может…
— Мы вроде всего по капле выпили. Это, наверное, из-за дурных мыслей, на тебя же в эти дни столько свалилось. И наследство, и желтая пресса, и все остальное…
— Да уж, привалило «счастье», откуда не ждали, — пробормотала Вероника, — Муки, ты меня извини, мне тоже нужно отойти и освежиться…
— Молодой господин за соседним столиком угощает вас бутылкой вина, господин Остент — к столику бизнесмена
— Какой сюрприз. Интересно, по какому же случаю нас угощают? Я его вроде и не знаю… — оборачиваясь к столику, за которым сидел ехидно улыбающийся Родриго, удивленно изрек Михаэль. — Ты его случайно не знаешь, Вероника?
— Физиономия у паренька, кажись, знакомая, — бесстрастно ответила Вероника, встретившись взглядом со своим любовником, — ах, да, я вспомнила: до того, как я познакомилась с Мидасом, у нас с ним были недолгие отношения. Это старая история, в общем, ничего особенного.
— Ты его бросила или он тебя? — беззлобно усмехнулся Остент, — прости за столь откровенный вопрос.
— Чего уж тут откровенного… я его бросила, — сохраняя невозмутимое выражение лица и не сводя глаз с Родриго, равнодушно проворчала вдова, — …когда поймала его в постели с другим парнем.
— С другим парнем? Он гей? — искренне удивился бизнесмен, — а по внешнему-то виду вроде и не скажешь…
— О, эти голубчики так искусно шифруются, что ни за что на свете не догадаешься, — хмыкнула Вероника, — ты ведь знаешь, в какое время мы нынче живем. К человеку спиной поворачиваешься и не знаешь, что от него ждать. То ли нож тебе всадит, то ли что другое… куда не надо.
— Да, жаль парня…. Мужской пол лишился такого статного представителя. Вино очень, кстати, приличное, — рассматривая этикетку на охлажденной бутылке, сказал Михаэль, — Шираз, сладкое. Тебе этот сорт нравится, Вероника?
— Не очень, — брезгливо наморщила нос вдова и слукавила, так как это был ее любимый сорт красного вина, о чем было хорошо известно ее любовнику.
— Ну, я один глоток для приличия сделаю, чтобы не обидеть его. Он ведь все-таки человек с ранимой душой, обидится еще, — разливая ароматный розоватый напиток по бокалам, сказал Остент, — может, и ты отведаешь?
— Ну, давай. Один глоток можно.
Вероника чокнулась со своим кавалером и улыбнулась игриво, глядя ему в глаза, затем поднесла бокал к губам и медленно отпила из него, косясь на своего любовника. Конспиратор, сделавшийся совершенно серьезным, опираясь локтями о край стола и держа бокал у рта, отвечал ей каменным, лишенным эмоций взором, словно между ними происходила некая беззвучная и незаметная для посторонних схватка, в которой единственным оружием были их собственные характеры и глаза.
Положив хрустальный сосуд обратно на стол, Вероника отвела взгляд от убийцы, демонстрируя ему свое безразличие, и нарочно больше ни разу не повернулась к нему, перенеся все свое внимание на бизнесмена, не подававшего вида, что это непонятное переглядывание его каким-то образом беспокоит.
Закончив ужин, пара встала из-за столика и направилась к выходу. Остент шел впереди, довольный, гордо выпрямив покатые плечи, а его новая пассия, привлекая взгляды посетителей мужского пола, шла следом, замедленным шагом. Пересекшись взглядами со своим любовником, — было между ними всего шагов пять, — она сделала презрительную гримасу и скривила губы, не издавая при этом ни звука, словно, как показалось Родриго, хотела сказать слово «дебил».
Убийца проводил глазами свою раздосадованную любовницу, воспринимая ее выходки совершенно спокойно, пока та не вышла на улицу. Догонять ее он не стал и лишь ухмыльнулся и покачал головой.
Посидев за столиком еще немного, задумчиво разглядывая лица посетителей, он расплатился и покинул ресторан. Дойдя до красного ауди, он остановился, глубоко вздохнул, поднял голову к черному небосводу, на котором светился желтый лунный диск, обтесанный по краю, и оперся рукой о теплую крышу автомобиля, не переставая ухмыляться. Постоял он в этой созерцательной позе пару минут, прокашлялся, что-то пробормотал себе под нос, уселся за руль и поехал в Северный район, домой.
— Алло, Родриго, ты где? — в трубке мобильника послышался раздраженный голос Вероники.
— В центральном районе я. Только что закончил тренировку, а что? От чего у тебя такой злой голос-то?
— Не злил бы постоянно своими выходками, была бы добрее. Так, значит, слушай сюда. В три часа дня жди меня в центральном парке, у фонтана. Мне нужно с тобой встретиться и поговорить.
— Почему в три, а не раньше?
— Потому что у меня до этого дела будут, вот почему.
— А, может, я буду занят…
— Занят, он… не смеши людей, Родриго! Ровно в три часа дня жди меня у фонтана и не придуривайся. Понял?
— Понял, понял. Я буду отсчитывать каждую секунду до нашей встречи, любимая.
— Дурак… — буркнула молодая женщина и бросила трубку.
— Пошли, пройдемся по аллее и поговорим, — появившись у бурлящего фонтана, строго повелела женщина в черно-белом летнем платье, в широкополой белой шляпе, прятавшая глаза за темными очками, и, не дожидаясь ответа, застучала шпильками в сторону близкой аллеи.
— Какая благодать: не жарко, дождик с утра прошел, уже и все лужи высохли, — вдыхая полный свежести воздух и любуясь буковой рощей, заговорил Родриго.
— Ты мне голову детскими сочинениями не морочь! — огрызнулась Вероника, снимая шляпу и поправляя волосы, — лучше объясни, какого хрена ты вчера сунулся в ресторан?! Нарочно или просто так, по глупости?
— Ты не отвечала на звонки, я забеспокоился, поэтому решил приехать к тебе. Хотел подняться наверх, чтобы разобраться, в чем дело, а тут вижу, как ты выходишь из подъезда и садишься в лимузин. Я же говорю, что забеспокоился, вот и поехал следом за вами. Мало ли, может, думаю, тебя похитили…