Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941

Робертсон Теренс

«12.00. Облачность, слабый дождь. Видимость хорошая. Море неспокойное, зыбь. Сила ветра 5 (сильный бриз). Глубина до 30 футов. Вижу рыбацкие лодки — пеленг 310 градусов, расстояние 4 мили. Военных кораблей в пределах видимости нет».

Петерсон расписался и отправился в торпедный отсек, где Кречмер и старший лейтенант У. Шнии [Во время войны он стал настоящим асом, был командиром «U-60» и «U-200», на его счету 198 000 тонн потопленного тоннажа противника. ] обсуждали последние новости с Мюнхенской конференции. Старший лейтенант не скрывал своей озабоченности перспективой испробовать на прочность противолодочную оборону англичан, до сей

поры совершенно неизвестную немецким подводникам. За несколько месяцев до этого британская субмарина «М-2» затонула в проливе Ла-Манш, после чего немецкая разведка донесла, что она была обнаружена эсминцами, использующими какие-то слуховые приборы [Это были первые «асдики», гидролокационные приборы, которые позволяли Королевскому флоту успешно обнаруживать и топить немецкие подлодки. В «Официальной истории войны на море» сказано: «Похоже, немцы ничего не знали о наших «асдиках». Случай с «М-2» показывает, что это лишь отчасти верно]. Больше никакие детали не были известны.

— Что ж, очень скоро мы узнаем, что приготовил для нас Королевский ВМФ. Судя по всему, недалек тот день, когда мы вскроем запечатанные конверты, — проговорил Отто Кречмер. — Мне не нравится, что у нас на борту мины. Не хочется думать, что нам придется идти к берегу, чтобы их установить.

В темноте они всплыли для зарядки батарей. Ночь прошла спокойно, море было пустынным. На рассвете лодка снова опустилась на перископную глубину и приступила к патрулированию на подходах к Гамберу. Именно в таком режиме, ночью — на поверхности, днем — под водой, подводная лодка «U-23» несла боевое дежурство в течение трех дней.

Пост Прина располагался немного севернее. Он патрулировал Скапа-Флоу — основную якорную стоянку флота метрополии. Его не радовало, что в случае объявления войны он будет находиться ближе всех к флоту метрополии. Он вполне резонно полагал, что если какая-то из гаваней Великобритании имеет хорошую защиту от нападения вражеских подводных лодок, то это именно Скапа-Флоу.

Лейтенант Шепке значительно меньше думал о британской противолодочной обороне, не забивал он голову и будущими военными проблемами. Прибыв в отведенный для него район в южной части Северного моря, он только и делал, что развлекал офицеров язвительными рассказами о своем участии в учебных атаках на грузовые и пассажирские суда в проливе Ла-Манш.

Вечером третьего дня Дёниц отправил всем командирам подводных лодок следующее сообщение: «Всем срочно вернуться на базы. Учения завершены».

Той ночью петля вокруг Великобритании растаяла в холодных глубинах моря. Двадцать пять стальных акул, несущих нешуточную угрозу, удалились к своим базам. Гитлер заверил Чемберлена, что Германия не имеет территориальных претензий, и премьер-министр вернулся в Лондон, имея при себе лист бумаги с обещанием мира. Искренняя радость англичан была вполне понятна немецким подводникам. Миллионы людей в самых разных странах с облегчением прослушали выступление Чемберлена по радио, в котором он сообщал миру об итогах Мюнхенской конференции. Весьма доволен был и адмирал Дёниц. Его детеныши показали зубки. Когда грянет следующий кризис, станет ясно, сумеют ли они кусаться.

После возвращения лодок на базы командиры флотилий получили следующие инструкции Дёница: всем капитанам следует распечатать свои конверты, ознакомиться с изложенными там планами действий и провести их свободное обсуждение. Итогом должен явиться некий общий отчет, отражающий мнение большинства. Однако в результате дискуссий поднялся такой шум, что его услышали даже в Берлине. Командиры подводных лодок обнаружили, что они, оказывается, должны были заниматься установкой мин на входах в гавани и реки вокруг Великобритании, а также атаковать многочисленные мишени, расположенные прямо перед носом у береговых батарей, внутри того, что считалось «хорошо обороняемыми районами», где можно было столкнуться с самыми разнообразными и, что характерно, совершенно неизвестными противолодочными заграждениями. По мнению всех капитанов, ведение боевых действий в непосредственной близости от береговой линии Великобритании было бы равносильно самоубийству

или, что почти то же самое, уничтожению немецкого подводного флота.

Дёниц ответил, что непременно позаботится, чтобы эти приказы, если в них еще появится необходимость, были соответствующим образом изменены. Он заверил, что вовсе не имеет намерения разбрасываться подводными лодками и жизнями их экипажей. И те и другие стоили слишком дорого. Поэтому он посоветовал своим подводникам, если все-таки придется стрелять, не обмочить зря свои штаны.

Глава 2. Боевые единицы

Главнокомандующий ВМФ Германии адмирал Редер имел весьма слабое влияние на фюрера, когда речь шла о Bопpocax приоритета выпуска промышленной продукции. На первом месте всегда оказывались армия и люфтваффе. Несмотря на все решения и заявления о том, что в первую очередь в Германии должны строиться подводные лодки, со сборочных конвейеров немецких оборонных заводов сходили в массовом порядке танки и самолеты. По сравнению с этой широкой, полноводной рекой подводные лодки поступали на Балтику очень тонким, можно сказать, едва заметным ручейком. Однако и этого ручейка оказалось достаточно, чтобы в апреле 1939 года руководство ВМФ предложило Гитлеру обратиться к пункту о паритете, содержащемся в военно-морском договоре, мотивируя это тем, что «исходя из сложившихся обстоятельств это стало необходимо».

Таким образом, вышеупомянутый договор фактически превратился в пустую формальность.

В мае того же года руководство ВМФ обнародовало «Боевые инструкции для морских кораблей», в соответствии с которыми все действующие подводные лодки должны были нести боевое дежурство до официального начала любого военного конфликта на Востоке. А в августе, когда в распоряжении Дёница находилось уже 56 подводных лодок [В Королевском ВМФ тогда было 57 лодок. ], из которых 40 были действующими и могли в любой момент выйти в море, он решил, что пора придать «Боевым инструкциям» силу приказа. Он переместился вместе со своим штабом в Вильгельмсхафен, как уже делал это в 1938 году, и снабдил всех командиров подлодок запечатанными конвертами. На этот раз не было никаких публичных объявлений о начале боевых учений.

Экипажи подводных лодок получили указание о соблюдении режима строжайшей секретности, им даже было запрещено общаться с друзьями и родственниками «до прояснения обстановки».

Ночью 19 августа 17 огромных 740-тонных подводных лодок покинули места стоянок и «растворились» в свинцово-серых глубинах Северного моря. Их путь лежал к новым местам патрулирования, протянувшимся от южной оконечности Ирландии до Гибралтара.

К 27 августа 6 250-тонных подлодок, предназначенных для операций в прибрежных водах, заняли места в северной части Северного моря. Двумя днями позже еще 6 субмарин этого же класса развернулись в центральной части Северного моря, а 4 единицы вошли в Ла-Манш, готовые в любой момент атаковать английские и французские порты. 30 августа 6 океанских 500-тонок заняли посты между Оркнейскими островами и Исландией. Одной из последних покинула гавань «U-23». На ее борту снова находились магнитные мины вместо торпед, что не вызывало воодушевления поголовно у всего экипажа. В 1938 году матросов и офицеров точно так же не радовала перспектива расставлять эти мины на подходах к заливу Гамбер.

Утро воскресенья 3 сентября не радовало хорошей погодой людей, по воле судьбы оказавшихся в Северном море. По небу плыли зловещие черные тучи, из которых периодически низвергались потоки ледяной воды, словно кто-то в небесах опрокидывал гигантские ведра. Обычно по утрам свободные от вахты члены экипажа занимались уборкой жилых палуб. Это занятие постоянно сопровождалось оживленной болтовней и суматохой. Но в, то утро экипажу было не до веселья. Собравшись группами, они молча, с тревогой ожидали новостей. В 11 часов из Вильгельмсхафена, наконец, начали поступать сообщения. На мостике «U-23» Кречмер неподвижно стоял рядом с радистом, который читал сообщения по мере их расшифровки.