Подводный фронт
Шрифт:
Активными действиями в узких вражеских фьордах, на рейдах их тесных бухт, гаваней, проливов, портов и баз подводники Северного флота внесли определенный вклад в развитие военно-морского искусства, так как до них никто из подводников русского, советского да и зарубежных флотов такого рода систематических боевых действий не проводил. Правда, в истории было и такое: в ночь на 14 октября 1939 года немецкая подводная лодка «U-47» проникла в английскую базу Скапа-Флоу и потопила там линкор «Ройял Оук». Но, во-первых, это один-единственный случай; во-вторых, проникновение лодки в базу обеспечивалось всеми необходимыми разведданными и наличием лоцмана на борту (в качестве лоцмана был специальный немецкий агент А. Веринг, работавший под видом часового
Уместно заметить, что в отличие от «U-47» североморские подводные лодки зачастую не располагали не только никакими разведданными, а тем более лоцманами, обеспечивавшими безопасность плавания на незнакомых вражеских рейдах, но и необходимыми навигационными пособиями. Так, И. А. Колышкин в своей книге «В глубинах полярных морей», описывая прорыв «Щ-401» на рейд Вардё, совершенный 27 июня 1941 года, отметил, что подводники не имели даже плана рейда и гавани, а на путевой карте этого района не было указано никаких глубин.
Нужно ли говорить, сколько самоотверженности, решительности и отваги потребовалось от советских подводников, чтобы на виду у вражеских береговых постов в условиях полярного дня осуществлять атаки! Экипажи лодок проявили высочайшее боевое мастерство и четкую слаженность, а командиры лодок еще и особую осмотрительность, умение предвидеть, мгновенно и точно оценивать складывающуюся обстановку, способность принимать смелые решения.
В начале войны подводные лодки Северного флота не могли взаимодействовать с авиацией, использовавшейся главным образом в интересах сухопутных войск, и другими силами флота из-за их малочисленности. Поэтому, рассчитывая прежде всего на свои возможности, экипажи напряженно трудились над тем, чтобы оружие и техника подводных лодок действовали не только надежно и безотказно, но и с наибольшей эффективностью, при крайне допустимых пределах технических возможностей, на самых высоких оборотах, самых больших дистанциях и расстояниях.
Североморские подводники первыми начали применять залповые методы торпедной стрельбы, настойчиво добивались результативности в использовании гидроакустики для разработки способов бесперископных атак, В инициативном порядке они принимали различные меры к повышению параметров работы механизмов торпед и увеличению их дальноходности. Это способствовало успешности атак и по одиночным целям на больших дистанциях, и при стрельбе так называемым дуплетом, когда одним торпедным залпом поражались сразу две-три цели.
Наряду с наращиванием торпедных ударов экипажи лодок прилагали усилия для повышения роли других видов оружия. Уже в 1942 году подводные лодки стали основными силами флота в постановке активных минных заграждений на вражеских коммуникациях. А лодочные пушки, предназначавшиеся для самообороны, нередко появлялись перед вражескими судами из морских глубин и превращались в умелых руках отважных подводников в грозное наступательное оружие.
Рассуждения о тактике подводных лодок будут неполными, если не сказать о так называемой нависающей завесе. Метод «нависающей завесы», который широко применялся подводниками-североморцами, позволял им наносить последовательные групповые уничтожающие удары по вражеским конвоям как самостоятельно, так и во взаимодействии с авиацией и с другими разнородными силами флота. К этому остается добавить, что данный метод разрабатывался под руководством автора этой книги. А первое практическое групповое использование подводных лодок на вражеских коммуникациях проводилось не только под руководством, но и при непосредственном участии Н. И. Виноградова, ставшего в феврале 1943 года начальником подводного плавания Северного флота.
Свой богатый опыт подводника, организаторский талант, огромный творческий потенциал Николай Игнатьевич с успехом применял и в дальнейшем. В декабре 1943 года он был назначен заместителем, а затем начальником подводного плавания ВМФ. Перейдя на штабную работу, Николай Игнатьевич стремился как можно чаще бывать на флотах, глубоко
Такого рода неоценимую помощь оказал Николай Игнатьевич и мне, в ту пору командиру подводной лодки «M-90». В декабре 1944 года он прибыл в очередную свою командировку на Балтийский флот. Приехав на Ханко, выразил желание побеседовать с командирами подводных лодок, готовившихся к боевым походам. Так состоялась наша первая встреча.
В ходе нее Николай Игнатьевич первым делом попросил откровенно ответить на вопрос «Не страшно ли мне после службы па «щуке» выходить в море на «малютке» в период зимних штормов?» И тут же пояснил, что мореходность этого типа подводных лодок рассчитана на состояние моря до 4 баллов, а за кромкой льда шторм достиг уже 7–8 баллов, и он, по всей видимости, будет усиливаться. Я ответил, что идти в море не страшно, так как североморские «малютки» выдерживали и более сильный шторм в Заполярье, чем тот, что бывает в Балтийском море.
Не один час находился я на беседе у контр-адмирала, с большим вниманием слушал его, задавал ему волновавшие и интересовавшие меня вопросы. К этому располагали обстоятельность, глубокие знания Н. И. Виноградова и важность всего, о чем он говорил. Николай Игнатьевич рассказывал о действиях подводников Северного флота, уточняя отдельные детали и тонкости их, толково объясняя различные приемы управления лодкой, особенно полезные при шторме, обледенении корпуса и наружных устройств, в других сложных условиях плавания. Многие советы Николая Игнатьевича оказались чрезвычайно полезными и необходимыми для меня не только в том памятном штормовом, продолжавшемся дольше установленного для «малюток» срока походе, но и в дальнейшем. В последующие годы я старался внимательно следить за деятельностью Н. И. Виноградова, изучал особенности стиля его работы и находил в них многие черты, которые были свойственны видным русским и советским флотоводцам.
Многие из тех, кому довелось в свое время быть в подчинении по службе у Н. И. Виноградова, говорили, что служить и работать с ним было нелегко, но интересно Нелегко потому, что, отдавая себя всецело интересам службы, этого же он требовал от подчиненных Но вместе с тем люди работали с ним активно и увлеченно. Воинские коллективы, которые возглавлял Н. И. Виноградов, всегда трудились целеустремленно и инициативно и достигали высокой боевой выучки, находили новые тактические приемы, отыскивали более рациональные способы ведения боевых действий. Возглавляя управление подводного плавания ВМФ с конца 1943 года по апрель 1945 года, Н. И. Виноградов одну из важнейших задач видел в том, чтобы обогащать боевое мастерство экипажей кораблей и их командиров, а также деятельность руководителей и специалистов штабов корабельных соединений передовым боевым опытом. Поэтому его выявлению, изучению и обобщению Николай Игнатьевич всегда уделял много внимания и привлекал к этой ответственной работе офицеров управления, а также специалистов флотских штабов, командиров бригад и дивизионов, командиров подводных лодок воевавших флотов, на которых Н. И. Виноградов, как правило, находился накануне и в ходе проведения советскими войсками фронтовых наступательных операций на приморских театрах военных действий.
Эта деятельность управления подводного плавания ВМФ под руководством контр-адмирала Н. И. Виноградова давала положительные и заметные результаты. Они проявились прежде всего в более грамотных и успешных поисках нашими подводными лодками противника в море, сказались па возрастании боевого мастерства советских подводников в использовании оружия и боевой техники, отразились на управлении кораблями в море штабами соединений, на применении ими новых способов боевого использования подводных лодок на вражеских коммуникациях, на организации взаимодействия их с другими разнородными силами ВМФ, на повышении организации их боевого обеспечения и, наконец, на результативности боевых действий подводных лодок.