Подземные робинзоны
Шрифт:
— Добровольцев лезть в пропасть хоть отбавляй. Себя я не предлагаю, доктору тоже не советую. Да и ты, Сергей, наверное, шутишь. Комплекция, вес… А вот ребята — дело другое.
— Мой вес и комплекция ни при чем. Я настаиваю.
Краевед взглянул на товарища и чуть заметно пожал плечами.
— Я все-таки не понимаю.
— А тут и понимать нечего. Я хочу спуститься в пропасть первым, — и учитель тихонько сжал руку доктора: молчи, не вмешивайся.
Иван Антонович ответил тоже пожатием: понимаю, молчу.
— Хорошо, если ты настаиваешь. Итого — четверо.
— Чур, я первая!
— Я первый попросил, — сказал Миша.
— Спускаться буду я, не спорьте.
— Тогда, жребий!
— Пусть жребий, — согласился Николай Павлович. — Спуск труден, но не опасен, любой из вас справится.
Санин вырвал листок из записной книжки, разделил на четыре равные части и на одной бумажке написал слово «Спуск». Затем скатал бумажки в трубочки, бросил в шляпу и предложил тянуть жребий. Первая запустила руку в шляпу Светлана, развернула белую трубочку и чуть не плача сказала:
— Пустая. До чего же я невезучая.
Володе тоже досталась чистая бумажка. Насупившись, он отошел в сторону. Остались Миша и Сергей Денисович. Миша оказался проворнее: не успел учитель протянуть руку к шляпе, как он уже запустил туда свою.
— Спуск!
Миша, не мешкая, стал готовиться: снял рюкзак, куртку, проверил ботинки и объявил:
— Я готов.
Николай Павлович достал веревку, проверил ее крепость.
— Здесь тридцать метров. Вполне хватит.
Выбрали самые крепкие ремни и обвязали ими Мишу в талии и под мышками.
— Будь мужествен, — Санин пристально посмотрел в глаза юному разведчику. — Если увидишь, что спуститься нельзя, выбирайся наверх. И помни: мы рядом и придем на помощь.
Миша получил самый лучший фонарик и небольшой топор. То и другое привязали на всякий случай к отдельному шнуру. Веревку взяли доктор и учитель.
— В добрый час! — напутствовал Мишу Иван Антонович.
Миша подошел к обрыву, сел и посветил фонариком.
— Первая площадка совсем близко. Можно просто спрыгнуть.
Он ловко перевернулся на живот и, цепляясь за выступы камней, нащупывая ногами опору, стал опускаться. Светлана и Володя, лежа на краю выступа рядом с Николаем Павловичем, следили за ним, давали советы. Разведчик довольно легко добрался до первой площадки и два раза дернул веревку: все в порядке. Спуск на следующую площадку прошел также благополучно. Здесь Миша повторил сигнал и, отвязав веревку от ремней, осторожно пошел по карнизу. Справа бурлил невидимый поток. Миша, освещая путь фонарем, медленно продвигался к дну пропасти. Карниз имел наклон и, видимо, заканчивался у самой воды. Скоро брызги стали попадать в лицо. Поток стремительно несся почти рядом. Миша остановился, на глаз определил ширину потока. «Метров пять-семь. А если переплыть? Течение сильное, отнесет, ударит о камни. И вода, наверное, холодная. Вот бы мост сделать…» Желтый круг света выхватывал из мрака то клокочущую, в хлопьях пены воду, то мокрые черные камни. Вот он уперся во что-то темное, ровное и длинное. Это что-то лежало поперек потока на высоте двух-трех метров от воды. Луч света заскользил слева направо. «Мост! — мелькнула радостная догадка. — Это же мост». Миша подошел ближе, наклонился и увидел два толстых бревна, переброшенных с одного края пропасти на другой. Бревна были черные от времени и мокрые от постоянно летящих на них брызг.
Разведчик сейчас же решил переправиться на правый берег, но остановился. «Этот мост сделали давно. Кто? Может, те люди, которые ходили поклоняться каменным богам? Бревна, конечно, сгнили и рухнут, как только я на них встану». В груди появился неприятный холодок. «Мой отец погиб в тайге, когда переправлялся через реку. Он говорил, что геолог пройдет везде. Другие после него прошли, а он погиб… Отец бы не остановился сейчас. А вот если бы меня увидела мама…»
Миша встал на ближнее бревно. Нога заскользила «Нет, не так. Лучше лечь». И он сразу лег на плотно прилегающие друг к другу бревна. Помогая себе руками и ногами, пополз по мосту. Внизу бесновалась вода, обдавая его холодными брызгами, словно негодуя на юного смельчака. Гладкие скользкие бревна чуть дрожали. Миша посмотрел на противоположный берег. Совсем близко. Еще метра три, два… Поднялся, быстро пробежал оставшееся расстояние. Только теперь услышал, как часто-часто бьется сердце. Все-таки не просто перебраться по бревнам над ревущим в темноте потоком.
Освещая фонариком площадку, Миша увидел в стене темное отверстие и, не задумываясь, направился к нему.
Глава 17
ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
Оставшиеся на краю пропасти туристы с волнением ждали возвращения Миши Глебова. Светлана и Володя видели, как он спустился на вторую площадку, отвязал веревки и пошел по карнизу. За поворотом карниза свет Мишиного фонаря исчез. С этой минуты тревога не покидала весь отряд.
— Это ошибка, — почти кричал учитель, так как шум потока глушил слова. — Отпустить мальчика одного!
— Ты паникер, Сергей, — раздраженно ответил краевед, — а раньше таким не был.
— Раньше, раньше. Мы уже расплачиваемся за одну твою ошибку.
— Второй не будет. И прекрати панику.
Оба замолчали, понимая, что могут наговорить друг другу ненужные грубости.
А доктор то и дело спрашивал:
— Он возвращается? Чего вы молчите?
— Пока не видно, — отвечали ему.
Володя старался успокоить Светлану.
— Ты не бойся за Мишку.
— Миша смелый, — уклончиво отвечала она.
— Я завидую ему, — признался Володя.
— Я тоже. Вы, мальчишки, счастливые. Вам все можно.
— Уж это точно. А чего не разрешают, мы все равно делаем. Потихоньку, конечно, чтобы потом не очень ругали.
Сергей Денисович достал сигаретку. Табак он берег и выкуривал не более одной-двух сигарет в сутки, но сейчас закурил «сверхплановую». Нервно затягивался: «Послали мальчишку, надо было мне. И чего я их слушал».