Подземные робинзоны
Шрифт:
Начальник отряда дежурил первым. Пристроившись на камне, он достал записную книжку, порядком истрепанную за дни скитаний в пещере, и стал записывать последние события.
«Возможно, пещерные крысы искали воду, — писал Николай Павлович, — а может, другая, неизвестная нам причина, заставила животных собраться в одном месте в таком огромном количестве и куда-то передвигаться. Подобные случаи известны. Что касается медведя, то этот несчастный пленник подземелья, как назвал его доктор Мухин, заставил нас пережить немало тревожных минут. Это он пугал всех своим ревом. Вероятно, медведь бродил в пещере давно, отощал и справиться с ним было не так трудно. Тем не менее он сильно помял Одинцова, и не подоспей я — неизвестно, чем бы все кончилось».
Глава 20
И СНОВА В ПУТЬ
Ночь прошла спокойно: ни Санин, ни Мухин не заметили ничего подозрительного. И, наверное, поэтому путешественники проспали дольше обычного. После завтрака доктор нагрузил медвежьим мясом свой рюкзак и рюкзаки товарищей. Одинцова он хотел освободить от добавочного груза, но учитель решительно запротестовал.
— Если у меня побаливает рука, то это не значит, что я не могу нести груз наравне со всеми. Другой вопрос — надо ли столько брать.
— Пригодится, продуктов у нас мало. И еще неизвестно, сколько будем блуждать.
— Надеюсь, немного.
— И я надеюсь. А медвежатины все-таки возьмем побольше.
Володя прислушивался к разговору отца с доктором.
— Иван Антонович, вы же ведете счет дням. Сколько мы в пещере? — спросил он.
— Больше недели, если я не ошибаюсь.
— А мне кажется, много-много дней, может быть, месяц или даже больше.
Доктор потрепал Володю по плечу.
— Это только кажется, дружок.
Прибежал рыскавший где-то Аргус и положил к ногам хозяина крупного черного зверька. Учитель осветил фонариком добычу сеттера и брезгливо отшвырнул ногой.
— Крыса!
— Крыса? — с интересом переспросил Мухин. — Как я и полагал, твой пес уже давно промышляет такими животными. Вот разгадка его упитанности. А сегодня он не только до отвала наелся сам, но и тебя решил угостить. Между прочим, Сережа, ты собирался поохотиться на этих зверьков.
— Прошу тебя, перестань, — перебил Сергей Денисович. — Меня мутит от таких слов.
— Зверек как зверек, — доктор словно не слышал товарища. Он подошел к добыче Аргуса. Миша и Володя тоже заинтересовались рядовым той армии, с которой недавно они так доблестно сражались. Светлана предпочла остаться на месте: она сделала вид, что помогает учителю увязывать рюкзак.
— Вот видите, ребята, — объяснял Мухин, — пещерная крыса, в отличии от обычной, совсем слепая. Это оттого, что она всю жизнь проводит под землей. Глаза зверьку стали не нужны. Они атрофировались. Зато другие чувства — слух, обоняние — развиты гораздо сильнее, чем у их сородичей, обитающих в домах и продовольственных складах.
— Пора отправляться в путь, — объявил начальник отряда. — Сегодня мы и так выступаем с опозданием. Осталось всего несколько свечей, фонарики заряжены последними батарейками. Не забывайте об этом и расходуйте свет экономно. Запасы воды тоже кончаются.
— В путь, так в путь, — Одинцов поднялся. Поврежденную руку он держал на перевязи. — «Турист в движении жизнь ведет, в движении…»
— Ну, если ты после вчерашнего приключенья уже петь можешь, тогда все в порядке. Первым пойду я.
И Николай Павлович пошел впереди отряда, освещая коридор фонарем. Аргус по обыкновению бежал рядом с хозяином. Миша и Володя тихонько переговаривались: у них еще не улеглись впечатления от встречи с медведем. Ребята строили самые невероятные предположения, стараясь догадаться, зачем зверю понадобилось лезть в пещеру и долго ли он в ней бродил. Светлана не вмешивалась в их разговор, думая о чем-то своем.
— Ты что невеселая? — Санин взял ее под руку. — Тебе нездоровится?
— Здоровится. Мишука жалко, Николай Павлович. И потом… вот вы говорили, что он долго ходил по пещере, потому и худющий. Уж если медведь не мог выбраться…
— То и мы не сумеем? Это тебя пугает?
— Да, — честно призналась девочка. — Скажите, а можно жить в пещере?
— По правде говоря, не знаю. Даже в наше время пещеры изучены еще мало. А между тем это своеобразный и интересный мир. Для ученых здесь много работы. Известно, например, что в большинстве пещер температура всегда держится на одном уровне.
Обычно это десять — пять градусов выше нуля. В холодную погоду теплый воздух подземелий устремляется наружу, а в жаркую — с поверхности в пещеру. Получается отличная вентиляция. В некоторых пещерах есть вода: ручьи, реки и большие озера; есть и жизнь под землей: насекомые, животные — постоянные обитатели, а не такие случайные гости, как наш медведь. В пещерах обитают крысы, поселяются летучие мыши, а в ближних к выходу залах — даже голуби. Но человек, попав в пещеру, вряд ли смог бы приспособиться к жизни в ее условиях.
— И, по-моему, тоже. Здесь всегда темно.
— Вот это самое страшное. В темноте человек беспомощен, ты сама убедилась.
Миша и Володя, оставив свои разговоры, прислушивались к словам Санина.
— Николай Павлович, а сколько мог бы человек прожить под землей? — спросил Миша.
— Я не специалист по пещерам, но, насколько мне известно, такого опыта еще не ставили, — засмеялся краевед. — По-моему, все зависит от условий и от человека, который решится на подобный эксперимент. Я имею ввиду, прежде всего, его здоровье. Недавно появилась книга французского спелеолога Кастере «Десять лет под землей…»
— Десять лет! — присвистнул Володя.
— Десять. Этот ученый посвятил большую часть своей жизни исследованию подземного мира. Вы понимаете, что Кастере не провел десять лет в одной пещере, не выходя из нее. Ученый много раз спускался в разные пещеры и часто бывал на краю гибели. Попадал в подземные водопады, висел над пропастью вниз головой, нырял под погруженный в воду потолок пещеры, разгуливал по льду подземных озер. В Пиренеях, вблизи селения Монтеспан, под дном подземной реки он открыл туннель и вход в сухую галерею. Галерея вывела отважного исследователя в зал, где он нашел глиняные статуи мамонта, бизона, лошади, оленя, гиены. Возраст статуй ученые определили в двадцать тысяч лет. В другой раз Кастере обнаружил в подземном гроте много доисторических рисунков, а также орудия труда доисторических людей.