Подземный конвейер

Младший лейтенант Нестеркин не был человеком импульсивным, но любая, даже самая выдержанная и флегматичная личность начнет рефлексировать, если долгожданное не сбывается. Коля Нестеркин работал участковым в поселке Проводино уже почти шесть месяцев, но так и не прославился значимым делом. Нельзя сказать, чтобы он жаждал раскрыть страшное и загадочное убийство или иное громкое преступление, наконец-то совершенное на его территории. Но внутренняя энергия и вера в свои способности переполняла молодого человека.

Если бы в жизни все текло гладко, то славы можно

было бы ждать долго, тщательно готовиться к ее приходу. Но как раз гладкой жизни у участкового и не получалось. Красавица Лариса так и оставалась недосягаемой и далекой, хотя вела себя так, как будто только и ждала от Николая, чтобы он поманил ее пальцем. Собственно, парень не раз так и делал, а ситуация оставалась прежней. Как говорила Колина мама в свое время про такое поведение девушек: «Стой там – иди сюда!»

Ревновал Нестеркин Ларису страшно, потому что она была красивая, вдобавок работала в кафе на федеральной трассе. Едва ли не все дальнобойщики, останавливающиеся перекусить в этом заведении, заигрывали с ней всякими доступными им способами. Вплоть до шуток, имеющих двойную и не совсем приличную суть, и недвусмысленных предложений бросать кухню и прокатиться с ними до Нижнего и назад.

Но Лариса, надо отдать ей должное, умела поставить себя так, что шлепков по заду, как и щипков, никто из водителей не допускал. Ходили слухи, правда, что как-то в прошлом или позапрошлом году один парень попытался проявить вольность. Короче, больше он в этом кафе не останавливался.

Коля Нестеркин, собственно, обслуживал не только Проводино. В состав его территории входили три населенных пункта. Километрах в десяти стояло небольшое село Лыкино. Бывшая совхозная усадьба Земцовское располагалась километрах в трех. Как раз там, где недавно был открыт военный полигон.

Нет, даже не полигон. Нестеркину в отделе рассказывали, что это был завод по утилизации боеприпасов, срок хранения которых на воинских складах истек. Способ этой самой утилизации какой-то новый – безвзрывной. Вроде разбирают их там, а металл отправляют на переплавку. Да и взрывчатое вещество тоже куда-то отправляют.

Всего несколько человек, постоянно зарегистрированных на территории участкового Нестеркина, работали на этом новом заводе. Большая часть персонала приезжала на ведомственных автобусах из райцентра, где имелась квалифицированная рабочая сила. Жители поселка ничего интересного рассказать об утилизации не могли. Они были грузчиками, рабочими по уходу за территорией, занимали другие не очень-то квалифицированные должности.

Коля Нестеркин частенько прогуливался с Махно вдоль шоссе. Он шел по проселку за лесополосой, поглядывал на заводской забор и размышлял, может или не может кто-то из рабочих попытаться украсть что-то из боеприпасов. Есть ли у молодого участкового шанс поймать с поличным этого человека? Может быть, таким образом удастся выйти и на заказчиков – каких-нибудь террористов, которым нужна взрывчатка.

Дело сулило большой резонанс, а может, и вторую звездочку на погон вместо одной, совершенно постыдной. Местные за глаза называли младшего лейтенанта полиции ночным майором. В том смысле, что ночью не разберешь, какого размера звездочка. Можно для солидности и майором представиться.

Махно был псом, преданным и беспородным – самое частое сочетание в собаках. Большеголовый, черно-коричневый, лохматый Махно бежал впереди и постоянно шнырял по кустам, откуда то с шумом взлетала птица,

то с шуршанием удирала какая-то живность.

Любопытный и неугомонный Махно любил играть, обожал, чтобы все было так, как ему угодно, и терпеть не мог чужих людей. Хотя последнее могло быть не вполне искренним. Наверное, это его качество проявлялось лишь для того, чтобы угодить хозяину. Младший лейтенант полгода назад взял его с улицы в дом, фактически дал территорию, которую пес теперь ревностно охранял, любил и осваивал.

– Махно, иди сюда! – прикрикнул Нестеркин на собаку, чтобы наконец-то отвлечься от мыслей о Ларисе.

Махно с готовностью подлетел, подскочил на задних лапах с явным намерением положить передние хозяину на грудь. Нестеркин ругнулся и отпихнул пса от себя. При этом он почувствовал, что восторженный великовозрастный пес успел-таки лизнуть его в руку.

– Что ты все носишься? – с укором сказал Николай. – Нет в тебе степенности и солидности. Балда ты!

Махно некоторое время бежал рядом, заглядывая хозяину в глаза. Но потом он понял, что кроме пустого разговора ничего не будет, и снова с энтузиазмом ринулся гонять по кустам грызунов и прочую живность. Участковый вздохнул, с сожалением посмотрел на солнце, садящееся в кроны леса, и решил, что пора прибавить шагу.

До дома примерно километр. Там можно будет сбросить форменную рубашку и брюки, от которых ноги чешутся, встать под душ, остыть до мурашек, а потом с полотенцем на шее усесться на веранде с бутылочкой холодного пива. Прежние хозяева дома устроили замечательный глубокий погреб-ледник. Правда, лед туда Николай не натаскал, но в погребе и без того было лишь градусов двенадцать тепла.

– Махно! – снова крикнул Нестеркин, поняв, что собака куда-то исчезла, и он уже несколько минут идет один. – Махно, ко мне, зараза такая!

Метрах в тридцати в стороне от лесополосы послышался призывный лай собаки, в котором улавливались какие-то странные завывающие нотки. Николай остановился и прислушался. Точно, Махно звал хозяина в низинку, заросшую кустарником, кривыми березками и осинками.

«Нашел, что ли, чего?» – сразу подумал участковый, позвал собаку еще пару раз и решил, что это все неспроста.

Осторожно идя по траве и выбирая места, где было посуше, он добрался до низинки и увидел, что Махно с ожесточением рыл передними лапами рыхлую землю и поскуливал. Увидев хозяина, пес подскочил к нему, тявкнул несколько раз и снова кинулся к странному месту, где трава была срезана вместе с пластинами дерна, а потом снова уложена на небольшую кучу рыхлой земли. Дерн не успел ни засохнуть, ни прижиться на рыхлой куче, отчего у младшего лейтенанта возникла мысль, что здесь выкапывали или, наоборот, зарывали что-то совсем недавно.

Нестеркин оглянулся по сторонам, с сожалением посмотрел, как солнце уже опускалось за верхушки деревьев. Рыть у Махно получалось здорово. Он уже выбросил в сторону приличную кучу земли, и перед ним теперь была ямка глубиной в полметра. Николай решил не мешать своему четвероногому другу и вспомнил о своих мечтах о громком деле. Может, тут прятали взрывчатку, украденную с завода? Рука участкового сама нашарила на поясе рацию, так, ради спокойствия.

Махно сделал еще несколько мощных гребков лапами, потом сунулся в вырытую яму, понюхал и отскочил, тряся головой. Николай подошел и присел на корточки. Из земли что-то торчало. Грязное, округлое и явно такое, что там находиться не должно.