Шрифт:
Кирилл
Она вошла вслед за директором Николаем Ивановичем. Невысокая, ладная, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Взглянула большими темными глазами… Кириллу показалось – вот-вот сейчас из-за плеча выглянет дракончик.
Сердце замерло… отмерло, стукнуло в ребра, кровь прихлынула к лицу. Перед классом стояла его любимая Кира Дейлисса, серебряноволосая дочь Луны и Огня, повелительница драконов, владетельница Запредельных земель. Это она смотрела на него с многочисленных портретов и набросков на стенах его комнаты, это о ней Кирилл тайком от всех записывал восхитительные,
– Класс, познакомьтесь с Евгенией Юрьевной, – представил директор девушку. – Она будет вести у вас информатику.
Послышались шепотки и смешки. Сквозняком пронеслось: «Практикантка…»
– Садитесь! – разрешил директор.
Кирилл не расслышал.
– Зимин, тебя это тоже касается, – повысил голос строгий Николай Иванович.
Кирилл спохватился, замешкался, неловко сел, грохнув стулом, – по классу пробежали смешки.
Все оставшееся время он не отрываясь смотрел на Дейлиссу Юрьевну. Она о чем-то рассказывала. Должно быть, о том, как трудно найти союзников, о войне за Солнечный трон, о своих драконах…
Звонок прозвенел слишком быстро. Ребята, побросав в рюкзаки тетради и учебники, потянулись из кабинета. Кирилл задержался.
Дейлисса сидела за учительским столом и что-то писала в журнале. Вошла завуч, и они о чем-то заговорили.
– Зимин, у тебя есть вопросы? – нахмурила брови Алевтина Гавриловна.
– Нет…
– Так иди, на урок опоздаешь.
Он кивнул, непослушными руками поднял рюкзак и буквально заставил себя покинуть кабинет информатики.
До конца уроков он мало что соображал. На переменах бегал к кабинету – взглянуть еще разочек… Несколько раз она промелькнула в глубине коридора. И один раз он застал ее в дверях учительской.
Потом она исчезла.
Для Кирилла будто свет погас, солнце остыло, мир потерял краски и стал черно-белым.
Он кое-как собрался и выполз из школы.
Одноклассники, игравшие на школьном стадионе в футбол, окликнули Кирилла:
– Айда к нам, мяч погоняем!
Тот только отмахнулся, мол, домой надо.
А дома его ждали тишина пустой квартиры, и мечты, и образ Дейлиссы.
О, высокородная, великолепная Кира Дейлисса!
Дочь Луны и Огня, серебряноволосая повелительница драконов, властительница Запределья!
Лорд Темных земель, пожелавший остаться неузнанным, преклоняет колено пред Вашей несравненной красотой и невыразимой прелестью! Не сочтите за дерзость мое восхищение! Но, даже не зная Вас, я был влюблен в Ваш образ, увиденный в мечтах. Узрев же воочию, потерял голову!
Позвольте же, о несравненная, считать себя отныне Вашим верным рыцарем, незримо оберегающим Вас от тайных и явных врагов!
По первому Вашему зову готов я примчаться и встать у подножия Вашего трона, любую из прихотей Ваших с усердьем исполнить!
Награды же я не спрошу, лишь возможность Ваш лик созерцать и быть с Вами рядом.
Кирилл откинулся на спинку стула и вытер тыльной стороной ладони пот со лба.
– Уффф! Нелегко, оказывается, составлять высокопарные послания прекрасной деве.
Письмо написано, но что дальше? Пусть так и хранится в засекреченной папке или все-таки рискнуть?
Письма
От одной мысли, что его сочинение будет прочитано Дейлиссой, сбилось дыхание.
До сих пор встреча с придуманной героиней казалась сном. В самом деле, не могла же она вот так вдруг появиться из ниоткуда…
Кирилл тряхнул головой, как будто это могло помочь прогнать наваждение. Он оглядел стены комнаты – Дейлисса никуда не исчезла, она по-прежнему смотрела на него с портретов. Вот тот, большой, нарисован углем: Дейлисса на стене замка вглядывается в орды врагов, подступивших к крепости; рядом несколько акварелей: Дейлисса на лугу среди единорогов, она же на драконе среди облаков, она же у моря на закате…
Он когда-то учился в художественной школе, но потом, повзрослев, забросил. Надо бы вернуться, вдруг получится стать знаменитым художником и воплотить свои образы в кино или аниме… Нет, он придумает что-то грандиозное, что-то, чего еще никто до него не знал и не умел.
Он вспомнил, как давным-давно, год назад, ему впервые представился образ гордой девы с серебристыми волосами. Она появилась сама по себе, соткалась из воздуха и света. Вот и думай теперь: что, если истории про параллельные миры вовсе не сказки, а реальность? Что, если где-то рядом кружится в бесконечном пространстве магический мир, в котором живет настоящая Дейлисса, управляющая своими драконами и Запредельными землями?
Если зажмуриться покрепче, то можно представить, как она, оседлав перламутрового змея, летит сквозь светящийся воздух, и волосы ее впитывают лунные лучи, и сама она как будто соткана из лучей…
Вот лицо ее сделалось задумчивым – она услышала зов! Между ней и неведомым рыцарем из другого мира возникла незримая связь… Дракон сбавил скорость, заложил крутой вираж и пошел на снижение.
Но что потом? Дракона подбили? Точно! Его выследил колдун-лазутчик (у Дейлиссы всегда было много врагов и завистников) и ударил в него магическим огнем. Произошел пространственно-временной разрыв, и Дейлиссу выбросило в иной мир. А так как она в момент нападения думала о позвавшем ее рыцаре, то сила мысли направила ее прямиком к нему.
Он, никому не известный, существует будто во сне, ожидая лишь весточки от нее. Когда-то любимый поэт писал о своей любви:
Они любили друг друга так долго и нежно,С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной,Но, как враги, избегали признанья и встречи,И были пусты и хладны их краткие речи.Они расстались в безмолвном гордом скорбном страданье,И милый образ во сне лишь порою видали.И смерть пришла: наступило за гробом свиданье…Но в мире новом друг друга они не узнали.Может, отправить ей эти стихи? Ну и что, что автор Лермонтов. Зато прямо про них!
Хотя это как-то чересчур… А вдруг она вовсе и не Дейлисса? Что, если он обознался? Впрочем, нет, сомнений быть не может! Что же будет, когда она прочитает письмо? Поймет, что в нее кто-то влюбился, станет думать о нем… Конечно, не о самом Кирилле – ведь она не узнает автора послания. Но она наверняка захочет узнать. Говорят, девушки любопытны. Впрочем – нет, только не Дейлисса!
Мучимый сомнениями, Кирилл задался следующим, не менее трудным вопросом: «Зачем ей такой, как я?»