Поехали! Часть вторая
Шрифт:
– Но как теперь нам выбраться отсюда? И где наш дружище автобус? – спросил Николай.
– Кругом чертова охрана.
– Надо звонить нашим друзьям. Они обещали помочь, - сказал Герман.
– А телефон? Где его взять? Нас не пускают дальше нашего этажа. Просить трубку? И что говорить? Как они должны понять? – продолжил Николай.
Герман молчал. Молчали и все, поглядывая друг на друга.
– Подождите, - вскочила Клара, - у меня же есть трубка. Я тот раз, когда мы пытались позвонить в милицию о Тойбе, ее в карман своей куртки положила. Сейчас. И она бросилась к встроенному шкафу, где висела верхняя одежда ее и Германа, в которую они переоделись, как только военные заставили снять их комбинезоны.
– Вот она, только не заряжена. Здесь я видела есть точка подзарядки телефонов или как называют теперь смартов. Только бы подошел разъем. Клара кинулась к точкам зарядки на стене и начала примерять один за другим шнуры, отбрасывая неподходящие. И вот один подошел.
– Ура-а-а! – тихо пропела Клара.
– Заряжается!
– повернула ко всем свое довольное лицо.
– Через двадцать минут зарядится и можно звонить. Думаю, что старая сеть осталась. Вскоре мы узнаем.
Все зачарованно с замиранием сердца смотрели на маленький черный предмет, как будто ждали вселенское чудо. Они понимали, что теперь все зависит от этой вещицы, что чуть больше спичечного коробка.
Через пятнадцать минут, Клара нажала на клавишу и экран загорелся. Она улыбнулась.
– Сеть найдена! Ура! – прозвучало еще раз тихо из уст сидящих.
– Можно звонить, - и протянула трубку Герману. Он осторожно, как хрустальный бокал, взял телефон и вышел в туалетную комнату. Там пустил воду и набрал номер.
– Слушаю, лейтенант Забаров, - раздался чуть хрипловатый голос.
– С вами говорит полковник Фирсов. Помните такого? Молчание.
– Мы с вами недавно попали в переплет и вы обещали, что сможете помочь.
– Это вы? Откуда звоните? К вам можно прийти? – обрадовался Михаил.
– Нет. Мы под охраной. Возможно, и прослушивают. Хотя наш номер трудно отследить, но вам его скажу. И еще. Требуется помощь.
– Я весь внимание.
Через десять минут Герман вышел из туалетной комнаты.
– Мы поговорили. Помощь будет. А теперь сам вариант побега. Все склонились над столом и выслушали план Германа.
– Завтра в ночь быть готовым. Собираемся здесь и ждем знака. Всем отдыхать. Пожав руки мужчинам, Герман проводил Ивановну и поднес ее мешок. Вернулся и обнял Клару, прижимая ее к груди. Нашел губы. Ее руки зарылись в волосы любимого мужчины.
– Я очень тебя люблю, - тихо сказала она, прикасаясь легко к его губам, - И мне всегда ужасно хочется тебя целовать. Он подхватил ее на руки.
– Мне тоже, - и понес на кровать.
Они раздевали друг друга, целуясь. Руки переплетались и жадно касались тел. И вот уже раздается стон. Женский и мужской звук страсти сливаются в один, и постепенно угасает, оставляя эхо любовного экстаза.
Мужчина и женщина. Их желание и страсть. Что может быть еще более реальным в любом из миров.
Уже вечером следующего дня все сидели в комнате Германа и тихо переговаривались. Время неумолимо двигалось вперед. Послышался шум за дверью, и кто-то тихо постучал три раза коротких и один через паузу. Герман резко открыл. Там стоял Михаил. За его спиной лежал их охранник.
– За мной,- позвал он.
– Только тихо.
Группа осторожно, на цыпочках вышла из комнаты. Николай прикрыл дверь, выключив свет. Михаил вел их не вниз, а вверх. Открыл ключом замок люка и вывел на крышу. Резкий поток ветра ударил в лицо. Было морозно и холодно. Михаил быстро прошел к другому выходу и открыл дверь, ведущую на другую половину гостиницы.
– Это технолюк, - ознакомил их.
– Спускаемся и выходим на технодвор. Там стоит моя машина. Черный микроавтобус. Все быстро садятся и закрывают двери. Ты, Герман, впереди, остальные в салон.
Они спустились во двор. Там стояла машина с открытыми дверями. Герман подсадил женщин, тихо задвинул дверцу и сел рядом с водителем.
– Ну, Господи благослови!
– сказал Михаил и завел мотор. Машина двинулась, покинула хоздвор и выехала на освещенную улицу.
– Сколько ехать? – спросил Герман.
– С полчаса, - ответил Михаил и набрал номер, касаясь пальцем плоской светящейся панели, прикрепленной к передку машины.
– Слушает, сержант Смирнов, - раздался голос Андрея.
– Мы выехали. В пути. Будем через двадцать минут. Все в порядке?
– Да. Мы готовы. Ждем.
– И отключился. Герман внимательно рассматривал и эту плоскую панельку и другую, что находилась рядом. На ней двигалась картинка с нарисованными планами дороги и цифрами.
– Что это? Навигатор? – удивленно спросил Герман, показывая на панель.
– Где? – переспросил Михаил.
– А, это. Навигатор. Показывает направление дороги и подсказывает, как быстрее добраться до пункта назначения. Цифры – метраж. У вас еще такого нет?
– Нет, - с сожалением покачал головой Герман, - но нам он уже известен из будущего. У нас же еще нет.
– Уже скоро будут. И вот такие телефоны. Почти у всех. Даже у детей, - и засмеялся.
– Доживем ли? – усмехнулся Герман.
– Обязательно, - утвердил водитель.
Вскоре свернули с широкой трассы и поехали, набирая скорость по темной дороге, освещенной только фарами микромобиля. Они подъехали к воротам, и Михаил просигналил два раза. Створки ворот начали разъезжаться, и автобус въехал на слегка освещенный двор. Прямо перед взором Германа стоял их автобус.
– Вот и ваша машина, - усмехнулся Михаил.
– Мы вставили стекла и принесли еду. Залили полный бак и еще одну канистру с бензином поставили. Вот тебе «Макаров» с полной обоймой. Сейчас вы сядите в автобус. Николай за руль и нигде не останавливаться. Только, если передний автомобиль остановиться. Никому ничего не отвечать, даже если будут спрашивать. Свет в салоне не включать, слышишь, Николай. Ну, с богом!
Дверь открылась и Герман, подавая руку женщинам, вывел их из машины Михаила и они гуськом двинулись к открытым дверям своего автобуса. Николай свернул к кабине. Поворот ключа и кавалькада из легковой машины полиции ВАИ впереди, автобуса попаданцев и микромобиля Михаила, выехала из ворот. Медленно двинулась вперед. В салоне, прижавшись друг к другу, сидели Ивановна с Кларой и девочки. Антон и Герман стояли у кабины Николая, вглядываясь в пустынную, освещенную широкую дорогу, ведущую к их свободе.