Поэмы-сказки
Шрифт:
Д’ну сапожки лизать, лоснить, сосать!
Д’как брыкнёт его тут Дева-Царь по башке:
«Что за тля — да на моем сапожке?»
Д’как притопнет о корабь каблучком:
Дядька — кубарем, в волны — ничком!
«Будешь помнить наш сапог-леденец!
Где гусляр — сын царский — знатный певец?»
Шипом-свистом тот с коленочек: — Спят-с!
«Я б за свист тебя змеиный — да бац
По
Змеем-гадом провоняет рука!
— Тише, волны, синеморская рать!
Голосочку мне сваво не слыхать! —
Где ж он?» — Духом вам представлю всю суть, —
Лишь изволите коленку согнуть! —
Смотрит: н'e шелк-янтарь — мусор-товар:
На дне — с гуслями в обнимку — гусляр!
Взглянила — д’как расхохочется!
В ладошечки — д’как всплеснет
«Я-чай, еще в пеленки мочится,
Пустышечку еще сосет!
Без перстня, без попа, без венчика,
Ну, было мне о чем тужить!
Не думала я себе младенчика
От взгляду одного нажить!
Забыла я тебе пеленочек, —
Прости меня за недосмотр!
Смотрю-ка на тебя, миленочек:
Смотрины-то смотреть — не смотр!»
И водит всё —
По бровочкам,
По лобику
Рукой.
«Молоденький!
Да родненький!
Да плохонький какой!
В серебряном нагрудничке,
И кольчики занятные.
И ничего, что худенький, —
На личико приятненький».
Сгоняет муху с бровей,
Равняет руку с своей.
«Как суха корочка!
Как есть — без мякиша!
Твоя-то — перышко,
Моя-то — лапища!
И каждый пальчик-то
Как царь закованный!
А моя — черная
Да бесперстнёвая!
Твоя — ковры расшивать,
Моя — дубы корчевать».
И к люботе припав
Лбом смуглым сводчатым —
По волосочкам-то
Да по височкам-то…
«Твои-то тонкие,
Лен — волосенки-то!
А мои — конские,
Что струны — звонкие!
Дай, вошку поищу,
Головку почешу.
Уж такого из тебя детину вынянчу,
Паутинка ты моя, тростинка, шелковиночка!»
И гласом гневным вдруг:
«Ох, старый змей-паук!
На живодерню гож:
Дурной уход ведешь!
Чай, по снегам водил
Ступнями босыми,
Поил не д'oпьяна,
Кормил не досыта…
— Тонее тросточки!»
А
«Были бы косточки, —
Мясцо-то вырастет!
Что ж, что весом плох, зато стройнее сосенки!
По плечо тебе, небось, —такой высоконький!»
Та грудочкой склоняется,
Тот ручкой заслоняется, —
Чтоб солнышко ему, должно,
Личика не нажгло.
— Гляжу, гляжу, и невдомек:
Девица — где, и где дружок?
Ты расплетись, вер'eвьице!
Где юноша? Где девица?
Т'oт юноша? — лицом кругла,
Т'oт юноша? — рука мала:
Одной косы две плёточки,
Две девицы-красоточки.
Да больно вид-то их таков, —
А ну-ка двое пареньков?
Т'oт девица? — глядит насквозь!
Т'oт девица? — коленки врозь!
Одной руки суставчики,
Два юноши-красавчика.
Чтоб не испортил нам смотрин
Неверный разум наш Фомин. —
Где царь не приложил печать,
Там надо н'aдвое решать:
Кто сам с косой да в юбочке —
Тому пускай — два юноши.
Кто вокруг юбок веется —
Тому пускай — две девицы.
А н'y как зорче поглядим —
И вовсе все обман один,
И вовсе над туманом — дым,
Над херувимом — серафим?
Спим…
И ладит, и гладит,
Долг девичий пл'oтит.
Ресницами в самые веки щекотит.
Чай, синие очи-то,
Как п'o морю плыть!
И видеть-то хочется,
И жалко будить.
Над ухом аукает:
«Жених мой! — Ау!»
На грудке баюкает
Добычу свою.
«Спи, копна моя льняная,
Одуванчик на стебле!
Будет грудь моя стальная
Колыбелочкой тебе.
Сна тебя я не лишаю,
Алмаз, яхонт мой!
Оттого что я большая,
А ты — махонькой!
Что шелка — щека,
Что шелка — рука!
Ни разочку, чай, в атаку
Не водил полка.
Спать тебе не помешаю,
Алмаз, яхонт мой!
Оттого что я большая,
А ты — махонькой!
Что за дивный твой за сон за такой?
Дай-ка взбрызну да водицей морской!
— Держись, дружок хорошенький!» —
Берет воды пригоршенку: