Поезд дальше не идет
Шрифт:
– А если она, того, заартачится?
– Сколько тебя учить? В первый раз что ли?
– Я понял, отец! Не подведу! Кстати, так какое там приданое?
– Хорошее! Сделаем так, что генеральный пакет акций, будет твой! Но надо будет немного подождать!
– Бэнч! – довольным голосом произнес Стас. – Пойду найду мать…
– Давай! Я выйду к гостям, скоро вывезут торт, будем резать вдвоем.
Глава 7
– Женечка, есть будешь?
– Спасибо, Клавдия Ивановна, что-то не хочется, – вежливо отказалась девушка. – Я поднимусь к себе, устала немного.
Клавдия Ивановна – вот уже несколько лет, была бессменной помощницей по дому. Женщина вставала с рассветом и приступала готовить завтрак, для «своих девочек», как любила она говорить.
Из многочисленных кандидатов на роль домработницы, Ольга Сергеевна остановила свой выбор именно на ней. Решающим фактором был почтенный возраст и располагающая внешность женщины: серые глаза, в окружении мелких морщинок, излучали теплое свечение; седые волосы, уложенные в пучок из кос, являлись украшением женщины, а не напоминанием о ее зрелом возрасте. Семьи у Клавдии не было. Ольга Сергеевна не стала лезть к ней в душу и расспрашивать, почему так получилось. Она просто предложила ей место домработницы с постоянным проживанием, в отдельно стоящем флигеле.
Женщина с радостью согласилась, и в тот же день, взялась за хозяйство. Целыми днями она что-то терла, мыла, выбивала, пылесосила, стирала, а заодно училась управляться с навороченной техникой, для уборки дома. В этом ей активно помогала Женька. Больше всего Клавдию умилял робот-пылесос, которого она почему-то назвала Васькой.
Спустя две недели, огромный дом Звягинцевой, задышал по-новому и преобразился.
– Не понимаю, как вам это удалось, Клавдия Ивановна?! – с удивлением спросила Ольга Сергеевна, только что приехавшая из-за границы.
А удивляться было чему: шарообразная хрустальная люстра в половину потолка холла, переливалась всеми цветами радуги, искрясь начищенными до синевы подвесками; ковер овальной формы светло – бежевого оттенка был без единого пятнышка; дорогая прихожая, заказанная по каталогу в Италии из натурального дерева, декорированная кожей, не имела даже и намека на домашнюю пыль… И это была только малая часть изменений в доме, на которую успела обратить внимание хозяйка.
– Так с душой-то все! Дом тоже живой, как и мы! Он ласку и заботу любит! – с чувством произнесла женщина.
– Клининговые компании столицы – ничто по сравнению с вами! Нам с Евгенией, кажется, крупно повезло.
Щеки Клавдии покрыл румянец, ей было приятно услышать похвалу в свой адрес, тем более заслуженную.
– Если позволите, я могу для вас и готовить, а то перебиваетесь на каких-то кусках, да зачем-то из ресторанов еду заказываете! Я хоть и не повар, но готовлю вкусно и чисто.
На том и сошлись.
Через несколько месяцев домочадцы уже души не чаяли в новой помощнице. Особенно Женька. Отсутствие бабушки рядом, сложные отношения с матерью, компенсировались появлением Клавдии Ивановны.
– Опять дите чем-то расстроено…– пробормотала Клавдия Ивановна себе под нос, наблюдая как Женька поднимается на второй этаж с уныло опущенной головой и плечами.
Переведя взгляд на девичьи туфли, одиноко стоявшие на коридорном коврике, женщина удивилась и пробормотала вслух:
– Это в какую же ямищу надо было угодить, чтобы так испачкать обувь? А может ее обидел кто? Толкнул, наше золотце?
Клавдия Ивановна наклонилась, подняла туфли и направилась в хозяйственное помещение.
В этот момент, девушка оглянулась и сказала:
– Клавочка, брось их! Я сама намою…позже.
Клавочкой, девушка называла домработницу в те моменты, когда чувство признательности к женщине переполняли ее сердце.
– Отдохни, золотце мое! Может хоть чаю горячего? – спросила Клавдия.
– Может быть, позже…– ответила Женька.
– Вот так всегда! Совсем уж исхудала, не есть ничего. Это все диеты новомодные.
Женькина комната была ее спасительной крепостью. Здесь никто не мог нарушить ее уединения. Надо отдать должное Ольге Сергеевне – она никогда не входила в комнату без разрешения дочери.
Женька присела на диван и задумалась… Вне всяких сомнений ее замужество – полный бред или страшный сон, который вот-вот обретет реальность.
Знакомство с младшим Романовским сразу не задалось.
Вернувшись домой, мать высказала Женьке все, что думала о ее поведении.
– Евгения, тебе двадцать два года, а ты меня позоришь! Что ты там устроила в оранжерее? Я вся пошла багровыми пятнами, когда Стас рассказал о пощечине отцу. Это же надо додуматься до такого, заняться рукоприкладством. Я с детства тебя учила другому! Умей убеждать словами!
– Мама, какие слова! Он впился в мои губы, да при этом еще пытался лапать! Это ты не слышала еще, как он высказался о своей матери.
– Мне нет дела, до его отношений с матерью! Как говорится, не моя территория! Полез целоваться? Значит ты дала повод для этого! С другой стороны – невинный поцелуй в твоем возрасте и столько драмы.
– Знаешь, я ничего не имею против, как ты выразилась невинного поцелуя, но не с первым встречным, к которому у меня нет абсолютно никаких чувств.
– Ладно, что мы сейчас об этом. Я как могла сгладила твою вину, отец Стаса не в обидах на тебя. Но вот со Стасом, тебе надо быть помягче.
– С чего бы вдруг?
– С того, что мы с Михаилом Васильевичем решили породниться.
– Мам, ты точно сошла с ума! Только не это!
– Женя, – вдруг как-то устало произнесла мать и присела на край дивана. – Ты уже не ребенок, должна понимать. Я не вечная! С тех пор, как не стало отца, я только и делала, что всю себя посвящала тебе. Я не вышла замуж, хотя предложения поступали и ни раз, твердо решив для себя, что сначала надо устроить твою жизнь, а уж потом…все остальное. Станислав Романовский – завидный жених, в отличие от тебя он сразу дал согласие на ваш брак, потому что с большим уважением относится к мнению отца. А ты?