Поездка Дьявола
Шрифт:
Я сжала его руку в знак признательности.
— Это трудно принять. Я должен был сказать тебе раньше, но я не знал, как ты отреагируешь на правду. — Грим подошел к двери, а затем обернулся. — Я надеюсь, ты подумаешь об этом, прежде чем решишь, что собираешься делать дальше. Если у меня есть какое-то право голоса, я все еще хочу быть с тобой, Триш.
Его слова пронзили мое сердце своей интенсивностью и болью.
Я любила Грима, но больше не могла с этим справляться. Жизнь клуба чуть не убила меня. Я была почти уничтожена и, наконец, нашла свой путь назад. Мне нужно было пространство, и я понятия не имела, сколько времени потребуется, чтобы найти человека,
На два дня Грим оставил меня в покое. Он постучал один раз и попросил войти, но я отрицательно покачала головой, увидев Сашу. Для нас обоих было бы проще и менее болезненно, если бы я не затягивала со своим отъездом. Как только я достаточно оправилась я попросила Сашу связаться с Боди. Он принес сумки, которые я оставила дома, прежде чем меня похитили. Я одолжила чемодан у Саши и собрала его, готовая попрощаться со своей жизнью в Неваде.
Мне нужен был перерыв. Снова.
— Ты остаешься здесь с Боди? — Спросила я после того, как вызвала такси.
— Я люблю его, Триш. Я хочу посмотреть, получится ли у нас. Я хочу попробовать.
— Я рада за тебя, детка. — Я обняла ее, а затем встала, взяла свой чемодан и остановилась у двери.
— Я пойду с тобой, — объявила она.
— Почему прощаться так тяжело? — Спросила я, пытаясь не заплакать.
— В этом нет ничего счастливого или хорошего, — согласилась она.
Грим стоял рядом с Боди, когда я вошла в общую комнату Перекрестка. Такси подъехало и посигналило, когда я подошла к нему, в моих глазах стояли слезы, которые я изо всех сил старалась не пролить.
— Я должна идти, Грим.
Он кивнул, сжав кулаки по бокам. Я чувствовала мощные и необузданные эмоции, которые едва сдерживались. Грим был таким спокойным снаружи, но я знала, что внутри он таким не был.
— Я не могу этого сделать. Я не… — Я запнулась, положив руку ему на плечо. — Эта жизнь не для меня.
Ему удалось достаточно прочистить горло, чтобы заговорить.
— Я понимаю, Триш. Я желаю тебе всего самого лучшего.
— Я тоже тебе этого желаю, всегда, Грим. — Я позволила чемодану упасть на пол.
Он не спросил, куда я направляюсь, и я не сказала, когда наклонилась и обняла его за талию, прежде чем забрать свой чемодан и выйти за дверь.
— Я рад за тебя, — объявил я, хлопнув Боди по спине. — Не принимай ни единого момента как должное, брат. Такая женщина, редкая находка.
— Я знаю, — признал он. — Я не буду.
У меня так сдавило грудь, что я не знал, как я держусь прямо и дышу. Мой свет исчез. На этот раз моя Триш уходит из моей жизни навсегда. Я не был уверен, что собираюсь делать.
— Прости, Грим.
— Не стоит, — ответил я с натянутой улыбкой. — Может быть, когда-нибудь я найду то, что у тебя есть, и тогда все это будет стоить того. — Я ушел, прежде чем он смог ответить.
Моя голова и мое сердце были переполнены эмоциями, которые я не хотел признавать. Когда мой Жнец был таким беспокойным, а я оставался с подергиванием под кожей и болью глубоко в костях, работало только одно. Каждый член клуба почувствовал то же притяжение.
Ночью, когда небо было черным,
К тому времени, как я покинул Перекресток, пока я ехал далеко в пустыню, небо потемнело до кромешной тьмы, и единственными вещами, которые были видны, были звезды. К тому времени, когда я добрался до места назначения, я был един со своим Жнецом. Он бросился вперед, мой мотоцикл загорелся, и мы трое слились воедино. Я позволил своим мыслям рассеяться, и я выпустил ярость, боль и горечь, глубоко укоренившиеся в моей почерневшей душе.
К моему собственному присоединилось еще больше мотоциклов, и я знал, что боль в груди и навязчивая потребность снять напряжение ощущались всем клубом. Мы ехали по пустыне в течение нескольких часов, пока безмятежное спокойствие не снизошло на мое тело и разум. Триш нужно было время. Я мог бы дать ей его. Она никогда не говорила, что не принимает меня. На самом деле, она отвергала мою жизнь в клубе, но никогда меня или моего Жнеца.
Это было важное различие, которое мне нужно было запомнить.
Время шло, и мне нужно было быть тем мужчиной, к которому, по мнению моей Триш, она могла бы вернуться домой, когда будет готова. На следующий день у меня были назначены встречи, и мое расписание было заполнено до отказа. Встав пораньше, я прошелся по территории комплекса и открыл ремонтную мастерскую, не торопясь и позволяя нормальной жизни вернуться в нормальное русло. Я забыл, каким человеком я был и кем меня вырастил мой отец. Я был потерян во тьме и жажде мести. Смерть Кислоты доказала, что единственный мир, который можно найти, это тот, который я заключил с самим собой. Потеря Триш доказала, что мне нужно что-то менять, и я хотел быть президентом, которого заслуживает этот клуб, чтобы я мог быть защитником, на которого рассчитывает моя женщина.
Недели превращались в месяцы, а я придерживался того же распорядка. Я открывал магазин каждый день. Вставал рано и занимался своими делами. Когда появились русские и трахнулись с Азраилом, я позволил ему самому отомстить. Он нашел сексуальную маленькую медсестру по имени Найла, и она осталась рядом с ним. И Солоник, и Волтой быстро усвоили, что наши Жнецы не валяют дурака. Джеймсон был дома, в НОЛЕ, в качестве национального президента клуба, и жизнь была сумасшедшей, но управляемой.
Патриот больше не страдал от посттравматического стрессового расстройства, и сестра Найлы Наоми нашла своего спасителя в Патриоте. Он яростно защищал ее, и в этом морпехе просвечивалась та сторона, которую я никогда не видел. Братья находили любовь, и для меня это была горько-сладкая реальность. Я не завидовал их счастью. Я просто хотел немного этого для себя.
Когда я вернулся из НОЛЫ, мы обнаружили, что нас ждет дерьмовое шоу. Этот русский Солоник знал, что мы убрали его племянника Волтоя. Он напал на Перекресток, пока нас не было. Закончилось все жестокой разборкой, я нашел Солоника и Раэль прикончил этого больного ублюдка. Многие пострадали во время нападения, а Патриот был ранен в грудь, пытаясь спасти Найлу и Наоми. Наоми также была в критическом состоянии в больнице после того, как Солоник накачал ее наркотиками, и у нее случилась передозировка.