Поглощенный Холли
Шрифт:
Возьми себя в руки, Холли.
Я буду винить в этом то, что у меня уже много лет не было отличного секса. На самом деле, у меня даже не было хорошего секса. У нас с Джошем все начиналось вроде бы хорошо, но через год я перестала беспокоиться. Я больше беспокоилась, что у меня низкое сексуальное влечение, это не так, если судить по тому, как я реагирую на этого совершенно незнакомого человека.
— Обещаю, что не укушу, если сама об этом не попросишь, — говорит он, и его губы внезапно оказываются совсем близко к моему
— Холли, — говорю ему, очень гордясь собой за то, что мне удалось произнести без дрожи в голосе.
— Празднично, — отвечает он. — Я Ник. Вот, подойди сюда. — Он направляет меня сквозь толпу в самый конец бара, где выдвигает для меня стул. Обходя бар, он смотрит на меня и подмигивает.
— Что ты пьешь, Холли? — спрашивает он. Я стараюсь не оглядываться, чтобы посмотреть, здесь ли еще Джош и его друзья, но ничего не могу с собой поделать. Смотрю краем глаза, пытаясь сделать вид, что просто устраиваюсь поудобнее, но всезнающий Ник окликает меня.
— Они в углу, — говорит он, перегибаясь через стойку и хватая меня за подбородок. На этот раз от этого никуда не деться — он видит, как моя кожа приобретает ужасающий оттенок розового под его пристальным взглядом. — Ты не скрываешь своих эмоций, не так ли, Рыжик? — спрашивает он, проводя тыльной стороной пальца по моей щеке, прежде чем откинуться назад.
— Откуда ты вообще знаешь, кто они такие? — спрашиваю его.
— Думаешь, я не заметил тебя в ту секунду, когда ты вошла в мой бар?
Я сглатываю, и его глаза следят за каждым моим движением.
— Что будешь? — спрашивает он, и от его улыбки появляются ямочки на каждой щеке, которых раньше не замечала. Был ли этот мужчина выточен из грез тысячи женщин или что?
— Ром с колой, — говорю ему, засовывая руки под ноги, чтобы перестать ерзать. — Темный ром, пожалуйста. С пряностями, если есть.
— Каким бы баром я управлял, если бы его не было? — спрашивает он, прежде чем повернуться ко мне спиной, чтобы приготовить для меня напиток. Пытаюсь сопротивляться, но не могу. Я бросаю взгляд в угол и вижу, что они все смеются и шутят, уютно устроившись в своем маленьком угловом пузыре.
Джош, должно быть, чувствует на себе мой взгляд, потому что не проходит и десяти секунд, как он поворачивается и встречается со мной взглядом через барную стойку. В животе снова зарождается тошнотворное чувство, из-за чего слезы застилают зрение. Его взгляд пуст и безразличен, и это снова ранит меня.
Но потом ощущаю прикосновение губ к своей щеке; теплых и немного шершавых из-за бороды. Я поворачиваю голову в его сторону, и Ник ловит мой рот в поцелуе прежде, чем успеваю запротестовать или спросить его, какого хрена, по его мнению, он делает. Не то чтобы это имело значение, потому что у него мягкие губы, и, Боже, я хочу, чтобы он не останавливался. Мне все равно, что он незнакомец и что я встретила его, когда плакала из-за своего бывшего, потому что этот поцелуй — это все. Это и есть тот самый поцелуй. Это тот поцелуй, который заставляет тебя осознать, что ты упускал всю свою жизнь из-за того, что тебя
Его рот открывается, и наши глаза встречаются. Думаю, это самая эротичная вещь, которую я когда-либо делала, — целоваться с незнакомцем, пока мой бывший смотрит на меня с открытыми глазами. Его карие глаза смотрят в мои, и его зрачки расширяются, посылая волну вожделения вниз по моей спине. Его язык скользит, по-моему, и я позволяю ему, наслаждаясь его вкусом, похожим на виски, с легким привкусом мяты. Он нежно прикусывает мою нижнюю губу, и я подавляю стон.
— Вот так, — говорит он, резко отстраняясь, оставляя меня падать вперед на стуле. Он снова подмигивает и ставит передо мной мой напиток. — Теперь последним воспоминанием, которое у него останется о тебе, будет наблюдение за тем, как ты таешь в объятиях кого-то другого.
Глава 2
Ник
Она смотрит на меня застенчивыми, но полуприкрытыми глазами, которые превращают мой и без того твердый член в камень. Я слышал, как она через дверь ванной говорила о себе гадости, пока плакала, и, хотя говорил себе, что это просто сработал отцовский инстинкт, это явно было неправдой. Я не хотел целовать своих детей так, как только что поцеловал Холли. То, как хочу целовать ее снова и снова.
Господи, она определенно достаточно молода, чтобы быть моим ребенком. Если я правильно догадываюсь, она должна быть как минимум вдвое моложе меня. Ее взгляд перемещается с меня на свой бокал, когда она поднимает его и осушает одним глотком. Я почти не добавлял в него спиртного, не желая, чтобы она сидела здесь и напивалась из-за придурка в углу.
Я не позволяю себе думать, что это потому, что хочу, чтобы она была трезвой для того, что желаю с ней сделать, как только смогу выгнать всех отсюда через час. Это определенно не потому, что подумываю о том, чтобы попросить ее остаться… со мной.
Блядь.
Я наблюдал за тем, как парень справился с ситуацией, сначала все отрицал, а затем увидел, как изменился язык его тела, когда он признал это. Все происходило на глазах у всей его группы друзей, и если то, как они отреагировали, было чем-то необычным, то они очень четко знали или, по крайней мере, подозревали.
— Итак, Ник, — говорит она, пододвигая стакан обратно ко мне и показывая жестом, что хотела бы еще. Похоже, на какое-то время девушка оправилась от смущения. Начинаю думать о других способах добиться такой реакции. — Ты всегда так делаешь? Это что, типа, твоя фишка?
— Моя фишка? — спрашиваю, снова наполняя ее бокал. Я посмеиваюсь над ней, не в силах ничего с собой поделать, когда ее внутренняя нахалка выходит поиграть.
— Ты знаешь, — говорит она, указывая на мое тело. — Совершенно сексуальная незнакомка, пойдем со мной, и я поцелую тебя, глупышка. — Она имитирует мой голос, а я просто смотрю на нее и улыбаюсь.
Боже, сколько всего хочется с ней сделать.
— Думаешь, я сексуальный? — Она краснеет и, прищурившись, смотрит на меня.