Поголовная радость

Лекомцев Александр

ВВС США в «мирных целях» безнаказанно

бомбили города и территории 26 стран

Обитель закордонной матери

И новых ценностей простор

Увидел в Йеллоустонском кратере

Неугомонный Бельфегор.

Неистребимо зла наследие…

Для мудрецов беда – не шок.

Он запланировал трагедию,

И Бельфегору хорошо.

Руками

он взмахнул мохнатыми,

Повыше подтянул штаны,

И прошептал, простясь со Штатами:

«Они нам больше не нужны».

Но он не прав в надежде яростной,

Что запланировал погром.

Ведь в нашей жизни многоярусной

Зло объявляется добром.

Нельзя же в добром настроении

К примеру, разбомбить Ирак.

Дурной пример, но, тем не менее,

Всё это было, это так.

С овсяной кашкою пробирочка

Была объявлена бедой.

Чужая нефть – бандитам выручка,

То знает каждый козлодой.

Мир пошлыми живёт обманками,

Бандиты в нём, что во хмелю…

В пространстве, искажённом янками,

Все ценности придут к нулю.

Глупец, страдающий от норова,

Опасен и для сил из Тьмы.

Добычей станут Бельфегоровой

Неозарённые умы.

А Штаты всё клюют… по зернышку,

Их Йеллоустон кипит внутри.

…Ах, как жесток ты, Бельфегорурша.

Но, впрочем, ты уж сам смотри.

* * *

Не разбитая ваза,

Сообщу тет-а-тет,

А кусок унитаза

Под ногами, эстет.

Мы идём по обломкам

Заблуждений во мгле,

Но я выражусь ёмко,

По убитой земле.

Долго быть нам в разведке,

Среди яростных гроз,

Где мечты да конфетки

Превратили в навоз.

Души гнусные, сучьи,

Те, что нынче с врагом,

Как и раньше, живучи

Под чужим сапогом.

Есть и те, что унылы,

Молчаливы во тьме,

Но ни шило, ни мыло

И себе на уме.

Бесконечная свалка,

Смрад и холод кругом.

Пусть ни шатко, ни валко,

Но мы, всё же, идём.

Беспощадная доля,

Бесконечна тропа…

Стонет мёртвое поле.

Кости и черепа.

Похоже на сказку

Из экскрементов статую слепили

И оживили, дело было встарь.

Разбойники без шороха и пыли

Народу

сообщили: «Вот ваш царь!».

Народ, понятно, пороптал немного,

Порою тихий шелест нам под стать.

Потом смирился. Ведь цари – от бога.

Какого бога, люд не стал вникать.

Кроме всего, с улыбкою слащавой

С телеэкранов трезво, не спьяна

Всем куча смрада счастье обещала,

Поскольку богатейшая страна.

От радости доверчиво вспотели

Все те, что дружно крикнули «ура».

Поверили, что царь при смрадном теле,

Творец любви к народу и добра.

Гримасу посчитали за улыбку,

За проявленья долга и забот.

Людишек ободрал он, будто липку

И опустил в пучину нечистот.

Творенье из фекалий оборзело,

Оно разбойной своре – друг и брат.

С телеэкранов на людей глазело,

Распространяя тупо телесмрад.

Подобного ни в притче, ни в былине

И даже в басне не найти простой.

…Там правит куча мерзости поныне

И бронзовеет подлость и отстой.

Безумие выбора

Все пряники нарисованы

На окнах поезда смачно

Главного мизантропа

С множеством сытых свит.

От лживых словес весёлые,

Вы верите, что удачно,

Вступили в союз холопов.

Безумен ваш аппетит.

Вы верите, что успешно

Продали дальних и ближних,

Отчизны уклады нестрогие,

Грядущего светлые дни.

Вы сделали выбор грешный,

За пряники и коврижки…

Они не для вас, убогие.

Удачной вам беготни!

Вы ведаете, что за этим -

Безумье чужого блаженства,

Но нарисованный пряник

С рожденья в больной крови.

Преступного круга дети,

Поклонники пошлых жестов,

Из непотребной дряни

Вылеплены холуи.

Вогнали вас в срам не кнутами

По клановому хотенью,

А пряничными портретами,

Растаптывая сердца.

Безумный козёл на татами

Борется с собственной тенью.

С закатами и рассветами

Логичного вам конца!

Современная история

На землю в день весенний

Плевали облака.

Косил батрак не сено,

Косил под дурака.

Косил он под шпиона

Британского ворья,

Чтобы низвергнуть с трона

Продажного царя.

В ромашках, под ракитой,