Пограничная река. (Тетралогия)
Шрифт:
— Видел, полное убожество.
— Вот тебе и первая работа будет — обеспечить нас хорошими рациями. Деталей у нас хватает: куча поломанной техники под распайку есть. Телевизоры, компьютеры, музыкальные центры и разный другой хлам — Паук у нас это добро днями напролет курочит. Электричество свое есть, маленькая электростанция на ручье. Это твоя начальная база для работы. Начнешь с раций и телефонов, а дальше… Дальше надо прогресс будет серьезно двигать. Вечно жить на земной рухляди мы не сможем, придется свою электронную промышленность создавать. Разные резисторы-конденсаторы, а там и полупроводники…
— Ну ты меня
— У нас есть несколько рабочих компов, куча дисков с разной инфой — покопаешься. У вокза… В общем, в одном месте нарыли магазин книжный с большим букинистическим отделом — там тоже технической литературы немало.
— Да ладно тебе стесняться, про ваш центр катастрофы даже я знаю.
— Да уж… Наверно, пингвины в местной Антарктиде и те уже про него знают… В общем, с лотком в артели тебе работать никто не даст. С Добрыней я уже говорил — он от радости кипятком… В общем, очень рад был, что ты в этом деле разбираешься. Нам такие спецы позарез нужны.
— Приятно, что мои скромные способности уж заранее ценят — попробую не подвести. Хотя, если честно, работа на свежем воздухе, вот так, с лотком, мне нравится.
— Ага. Особенно осенью, когда дождь месяц льет, понравится. Или весной, на открытии промывки, когда из шурфов тащат первые пробы, и ты, разбивая ледок на луже, промываешь их в далеко не теплой воде — здравствуй, ревматизм. Не надо путать курорт с каторгой: золотые прииски Колымы вспомни — было бы там так приятно работать, работали бы на россыпях свободные люди. А на деле все по-другому: зэков на северное золото гнали со всей страны. И помирали они там такими ударными темпами, что их хоронить не успевали.
— Ладно, верю. Олег, можно еще попробовать помыть? Все же хочется хоть одну золотинку найти.
— Не сможешь, шлих доводить у тебя не получится. Тут опыт нужен, золото на косах мелкое очень.
— Ну хоть попробую.
— Да мой сколько душе угодно, держи лоток. Только не отходи далеко, часовые должны тебя видеть. Район неизвестный… мало ли что…
— А ты куда?
— Да я назад — обеденный сеанс связи. Главный сеанс, основная болтовня в это время — по утрам и вечерам просто перекличка в стиле «я живой — и я тоже».
— У вас рация убогая, только ключом передавать можно.
— Передавать да — проблема. Зато слушать можно нормально. Главное, чтобы ловило хорошо.
Сеанс связи Олегу не понравился.
Вроде бы все хорошо, но чего-то не хватало. Не хватало голоса Добрыни.
Это было очень необычно.
Радист «Варяга», приняв радиограмму Олега, зачитал ее в эфир после своего доклада. Слабенький приемник не позволял хорошо слышать станцию поселка, но иногда фразы прорывались вполне отчетливые, и было ясно, что говорит там Паук.
Интересно, куда Добрыня подевался? Еще ни разу за время похода он не пропустил полуденную связь. Утреннюю и вечернюю почти не посещал, но на дневной как штык сидел. Может, отправился к Кругову или вообще к Монаху визит наносит — он ведь давно с ним хочет встретиться? Или в дальний уголок своей вотчины решил нос засунуть с внезапной проверкой. Не может же он безвылазно в поселке сидеть… Да и случись что неладное, Паук бы сообщил это всем. Раз помалкивает, значит, полный порядок.
Объяснений отсутствия Добрыни было множество, но на душе осадок все равно остался. Как-то привык Олег, что мэр островитян не оставляет никого без присмотра. Да и странность еще одна была. Макс, сообщив, что тропа лучше не стала, запрашивал поселок, нельзя ли ему, как вчера договаривались, повернуть на восток, чтобы выйти к развалинам у соляного месторождения, а не брести до финиша по буреломам. Паук заявил, что насчет этого ему ничего не передавали. Но затем, если Олег его расслышал верно, вдруг передал обратное — приказал двигаться по тропе хайтов до самой Нары. Макса это сильно огорчило. Он высказался весьма нехорошо, объяснил, что им нелегко пробираться через чащобу. Но Паук сказал, что Добрыня категорически приказал сделать именно это. На вопрос о том, почему радист сразу этот приказ не передал, тот начал отвечать путано, а затем заявил, что просто про него забыл.
Странно как-то… Хотя у Паука такое запросто может быть — разгильдяй еще тот.
Выкинув из головы смутно-тревожные мысли, Олег занялся обдумыванием дальнейших планов. Радист «Варяга» сообщил, что корабль завтра днем будет на ходу. Если это так, то спешить туда не стоит — на реке отряду делать совершенно нечего. Лучше пошарить по окрестностям, набросать схему местности (Дубину потом пригодится при картографических работах), обследовать здешние водотоки и выходы коренных пород.
Завтра, к полуденному сеансу связи, надо добраться до «Варяга» с его мощной корабельной рацией. А уже там решать, что делать дальше.
Удур провел Добрыню до берега чуть ли не посуху. Лишь в самом конце пришлось проплыть метров двести, до чахлых плавней, начинающихся ниже устья Хрустальной. Доведя Добрыню до пойменного леса, клот остановился и произнес:
— Дальше плохо.
— Почему?
— Дальше мне трудно не показывать себя. Тебе тут легче. Тут нет воды. Тут сухие глаза. Я не могу видеть сухой взгляд.
— Тьфу ты! Ну что ни день, так новости! Ты не можешь незаметно продвигаться по суше?
— Я не могу незаметно. Я большой. Меня прячет вода. Тут нет воды. Меня не спрятать без воды.
Добрыня, прикинув, как огромный клот пытается красться через пустоши и вырубки, понял, что тот в чем-то прав. Спрятать такую тушу от чужих глаз непросто.
— Ладно, Удур. Спасибо тебе огромное, что спас и по мог. Возвращайся теперь к своим, дальше я сам как-нибудь.
Гигант после таких слов должен был по своему обыкновению молча развернуться и деловито потопать к плавням. Но он продолжал стоять, уставившись куда-то сквозь Добрыню.
— Удур, что такое?
— Я буду на песчаной косе, возле слияния двух рек. И там будет наш народ. Там высокий тростник, нас не увидят. Вода спрячет. Мы будем ждать тебя. Твои враги стали нашими врагами.
Вот это номер — клот, похоже, предлагает помощь. Военную помощь. Неужто он понял, в какую ситуацию попал Добрыня? Вряд ли сумел понять все… Но наверняка понял достаточно, чтобы принять такое решение. Островитяне немало добра сделали речному народу. Не зря клоты со всей Фреоны сюда переселяются, здесь они чувствуют себя в безопасности. В других местах все не так, рыжих гигантов истребили почти повсеместно. Их не любят ни ваксы, ни люди, ни хайты. Возможно, земляне — последний их шанс на выживание.