Пограничник
Шрифт:
Так или иначе, но два странствующих монаха были с почестями усажены в самую шикарную карету и доставлены в свой гостевой дом. Сам советник уселся с ними и всю короткую дорогу, объяснял, насколько благодарен монахам в деле выявления опасного врага. Под конец он вручил Владу увесистый мешочек, звякнувший металлом, и заверил, что это лишь скромная плата за ту пользу, которую принес гость своим посещением города.
– Ничего не понимаю! – рассмеялся свободный маркер, оказавшись наедине с Иезулом в гостиничном номере. – Чего это они со мной, как с писаной торбой, возятся? Ну, помог – подумаешь,
– В любом случае, ты теперь довольно состоятельный и самостоятельный гражданин… правда, без документов… - уклонился от ответа напарник, поздравив новичка с удачным пришествием в мир.
– Ты не увиливай! Говори, что там на самом деле произошло?
– Я и не увиливаю, - честными глазами уставился на недовольного напарника инквизитор. – Тебе же все доходчиво объяснили. Этот «нелюдь», был особо опасен тем, что подмял под себя нескольких человек и настолько ловко скрывался, что поймать его обычными средствами было невозможно. А он в это время втихаря только увеличивал свое влияние.
– Вот-вот! – недовольно воскликнул Влад, заметив-таки тщательно скрываемую усмешку в глазах Иезула. – Каким образом один пришелец сидел сразу в нескольких жертвах? И почему нелюди завсегда враги, может он не желал ничего плохого людям? И что он имел ввиду, когда говорил мне, что я очень дорог для него?
– Какой ты непонятливый! – уже не скрываясь, улыбался монах. – Отвечаю по порядку: сущности, вторгающиеся в этот мир, могут вселиться не только в одного человека, но и в целую толпу, делая из нее армию рабов, которая подчиняется одному эгрегору. Нелюди всегда враги, хотя не всегда сами это осознают – так определяет святая инквизиция. Как все обстоит на самом деле, не берусь говорить, но в целом церковь права. Теперь, почему ты был дорог этой сущности. Ты хранишь свежие воспоминания реала и постоянно излучаешь эту информацию в нашем мире. Пришлые создания, как мухи на варенье, слетаются на тебя, так как их цель внедриться как можно глубже в иллюзии, порожденные реалом земли.
– А зачем им это?
– Разве не понятно? Для получения новых ощущений, новой информации, новой жизни… вот этот дух, например, вселился в достойных джентльменов. Так мало ему, он и на тебя запал сразу, как только понял, что ты за фрукт.
– Так почему же тогда тот, первый урод на дороге так верещал, а не радовался встрече со мной?
– Почему, почему… - вздохнул Иезул. – Ты вроде огня, а они – мотыльки. Если сущность слишком слабая, ты ее начинаешь корежить, если сильная – она тебя. Вот и вся игра. Но хватит лясы точить, давай на боковую!
Влад не стал возражать, хоть у него еще и оставалась масса вопросов к инквизитору. Им осталось спать часов пять, а назавтра ждал целый день скачки.
Следующие два дня они продвигались на север настолько стремительно, насколько позволяли спина и седалище новичка. Единственным досадным обстоятельством была дурная способность Влада притягивать к себе нечисть как магнитом. Третий день путешествия оказался единственным, когда они скакали, не отвлекаясь ни на какие помехи.
На четвертый путешественники приблизились к гористой местности, однако высоко им подниматься не предстояло, так как горы не представляли собой единого массива и между ними пролегали плодородные и живописные долины. Иезул предупредил, что здесь реальность начинает ослабляться, за счет чего сельскохозяйственные фантазии крестьян гораздо легче воплощаются в жизнь. Этим объяснялась относительно высокая плотность заселения склонов.
С другой стороны, обширные лесные массивы и труднопроходимые высоты создавали раздолье для обитания всякой дикой нечисти, которая начинала вылезать на пути путников, как только они замедляли темп в безлюдных местах. Однако в большинстве случаев это было не столько опасно, сколько смешно, а порой досадно.
Так, во время дневного привала у живописного ручья, стекающего с гор, из ближайших кустов к ним выкатило странное существо, которое путники поначалу приняли за косулю. Но когда это создание о восьми ногах с непонятно как вывернутой головой и тремя вытаращенными глазами попыталось стащить у них хлеб, лежащий на походной подстилке, Влад сумел разглядеть его получше.
Ничего хорошего из такого разглядывания не вышло. Зверюшка вдруг заверещала, как ошпаренная, а свободному маркеру от досады даже расхотелось есть. Ничего уж такого плохого это создание не сделало, чтобы так его наказывать. Пришлось через силу запихивать в себя пищу, а об испорченном настроении лучше было и не вспоминать. К тому же Иезул над ним явно подтрунивал, приговаривая, что все эти пришельцы только поначалу такие смирненькие и пушистые, а как освоятся – только и гляди, чтобы не вселились или еще какую пакость не устроили.
Под конец обеда привал окончательно испортило нечто склизкое и живое, скатившееся на них прямо с ветвей дерева и перепачкавшее плащ Иезулу. Столкнувшись с обществом инквизиторов, живая лужа шустро потекла в сторону ручья и вскоре поплыла серым пятном по воде.
– А это, - смеясь, ткнул в беглеца монах. – Совсем свежий и маленький пришелец! За такой мелочью инквизиция и не охотится. Вреда от них не больше, чем от дождика в четверг. Не расстраивайся, что они так о тебя обжигаются – любовь зла, полюбишь и инквизитора!
– Слушай, а что ты говорил о мягкости здешней иллюзии? Я что-то ничего не замечаю.
– Это потому что у тебя опыта не хватает. Я бы и показал… - оглянулся вокруг Иезул. – Но мы уже долго здесь сидим.
– И что? – не понял Влад.
– Ты что, еще не понял? – удивленно переспросил инквизитор. – Эту иллюзию поддерживают люди своим вниманием и, чем дольше они находятся в каком-нибудь месте, тем «правильнее» становится реальность. Ну и наоборот, чем дольше без контроля остается окружающая среда…
– Ничего не понимаю. Почему же тогда здесь, в ущельях, где столько крестьян, иллюзия все же ослаблена.
– А! Ты имеешь в виду общий градиент реальности. Но это же и так ясно: у той границы, где ты появился, действительность наиболее жесткая, а к барьеру она постепенно ослабевает. Люди только в какой-то степени ее могут укрепить, но их силы небеспредельные.
– Как угодно, но ночевать в лесу мне почему-то расхотелось, – проворчал Влад.
– А придется! – рассмеялся монах. – Как минимум, разок. Сегодня мы еще найдем пристанище в одном большом поселении, а вот назавтра – готовься!