Пограничный легион (др. перевод)
Шрифт:
Золото кучами лежало на столе; оно было только средством для достижения цели. Оно было ничем.
– Гульден, перемени игру, как желают эти господа! – издевался Келс.
– Двойную ставку! Тяните! – загремел в ту же секунду гигант.
Выдержав еще несколько ходов, Бликки поднялся из-за стола, проигравшись до копейки. Огорченный разбойник готов был пойти в эту минуту на всякую низость и преступление, но он молчал и только хмуро следил за всеми.
– Хозяин, не пора ли нам начинать? – осведомился Биди Джонс.
– Ой, Биди, никак тебе надоело твое золото? – ответил Келс. –
Счастье восстало против Смита. Сперва он проиграл Гульдену, затем Келсу и, наконец, поднялся, побежденный, но не надломленный. Он жадно схватил бутылку с виски.
– Ребята, мне кажется, что счастливой звезде Келса я гораздо лучше посодействую, если перестану сам играть, – сказал он.
Вождь бандитов посмотрел на него со сдержанным гневом, как будто насмешливое предсказание Смита о его провале уже давало себя чувствовать.
– Ко мне, друзья, ко мне, и посмотрите на настоящую игру, – сказал он.
В эту минуту у Келса было в два раза больше золота, чем у Гульдена. Громадная куча маленьких мешков лежала перед ним.
Бандиты расплачивались уже целыми мешками. Кто открывал самую большую карту, тот выигрывал. Первые четыре раза Келс выиграл. Его лицо сияло. Он проигрывал и снова брал свое назад. Все бандиты столпились вокруг игроков, но только Джонс и Бриверман проявляли еще прежнюю алчность. Все остальные молчали. В воздухе повисла гнетущая напряженность. Вдруг Гульден начал без перерыва выигрывать, и поза Келса изменилась. Было жутко смотреть, как слабел этот человек, как под ударами капризной фортуны он постепенно терял мужество. Наконец половина набранного им золота перешла к Гульдену. Гигант был по-прежнему неуязвим. Он принимал свои потери так же, как и свои выигрыши, – с полным равнодушием. Руки Келса тряслись, но Гульден оставался спокойным и уверенным. Келса тошнило от его способности одинаково принимать и победу и поражение.
Самообладание настоящего, большого игрока выражается не в терпеливом отношении к своим потерям, а наоборот, в редком даровании оставаться спокойным в минуту полной победы. Все ярче и ярче сказывалось, что Гульден был великим игроком, а Келс нет. Гигант-разбойник не обладал никакими чувствами, никакой фантазией. Келс же казался воплощением страстности, горячей надежды, отчаяния и злости. Эта игра решала многое. Презрительные взгляды людей Келса предсказывали характер ее конца. То и дело протягивалась рука Келса к бутылке с виски. Однажды с тихим проклятьем он швырнул ее через дверь на двор.
– Эге, хозяин, не пора ли тебе… – начал было Смит, но в ожидании чего-то еще лучшего умолк.
Судьба по-прежнему играла Келсом. Выиграв раза два, он снова просветлел. Однако в тот момент, когда с его лица уже начали сбегать мрачные тени, петля снова затянулась у него на шее. Он терял, терял, и с каждым мешочком золотого песка убывала частица его мужества и самообладания. И когда перед ним осталось то количество золота, с которым он начал игру, его охватила та трусость, о которой ему говорил Джесси Смит. Попытка Келса взять себя в руки и под презрительными взглядами товарищей сохранить прежнюю мужественную выдержку, – сорвалась жалко и безнадежно. Всегда
В какие-нибудь десять минут он спустил свой выигрыш. Больше у него ничего не осталось.
He будучи в силах оторваться, Жанна смотрела на него с жалостью и отвращением. Наступил жуткий момент. Келс неподвижно уставился на громадную кучу золота, лежавшую перед Гульденом. Мускулы его лица судорожно подергивались. Казалось, он все еще не понимал, что с ним произошло.
Гульден медленно поднялся и угрожающе наклонился над своим золотом. Гигант, никогда не проявлявший никаких чувств, теперь вдруг весь запылал от душившего его волнения.
– Еще одну партию! У кого окажется большая карта. Ставлю все мое золото! – рявкнул он.
Как один человек, вся шайка бандитов к столу шагнула и, затаив дыхание, замерла.
– Еще одну партию, – беззвучно произнес Келс. – Но что могу я поставить?
– Девушку!
Помертвевшая Жанна отшатнулась, и острая боль пронзила ее грудь. Так вот какова была ее судьба! Как сквозь сон видела она ослабевшего Келса и подскочившего к нему Джима. Но оба они замерли, не двигаясь с места.
– Только один раз сними карту! Все мое золото против девушки! – гремел Гульден.
Келс сделал торопливое движение, словно желая выхватить револьвер, однако его руки ослабли, как у больного лихорадкой.
– Ты всегда хвастался своей отвагой, – безжалостно продолжал Гульден. – Ба! Ведь ты же знаменитейший игрок по всей границе… Вперед же!
Келс стоял, ни на кого не глядя. Все видели его муку. Казалось, он боролся изо всех сил с каким-то решением, но только для того, чтобы тотчас же нарушить его.
– Одну партию! Все мое золото против девушки!
Толпа бандитов разразилась единодушным насмешливым хохотом. Словно злобные, рычащие волки, протянули они головы в сторону Келса.
– Нет, черт тебя возьми, нет! – хрипло и яростно крикнул Келс. Он протянул руки, словно желая отогнать от себя вид золота, Гульдена, всех этих злобных людей и призрак страшного, неудержимого искушения.
– Ого-го! Хозяин, ну, теперь-то ты наверняка струсил! – воскликнул Джесси Смит.
Но вряд ли золото или насмешки товарищей сыграли такую громадную роль в эту жуткую критическую минуту Келса. Нет, то была лишь безумная, необратимая возможность, случай!.. То был яд азарта. Картина потери или выигрыша уже не трогала его. Мощная, грандиозная игра стояла перед ним, и все остальные чувства умолкали.
Движением руки он выразил свое согласие.
– Мешай карты, Бликки! – крикнул Гульден.
Бликки повиновался.
– Ну, снимай! – воскликнул Гульден. Дрожащая рука Келса скользнула к картам.
Внезапно Клэв пришел в себя.
– Стой, Келс, стой! – исступленно крикнул он и подскочил к нему.
Но ни Келс, ни остальные бандиты не слышали его, они даже не заметили его движения.
Келс поднял карту высоко над головой. То был червонный король. Какая перемена! Бледное, как у мертвеца, лицо Келса вдруг засияло, стало прекрасным, одухотворенным…