Погребальные костры
Шрифт:
— Быть может, ты хочешь поговорить о своих прегрешениях? О всех смертях, которым ты стал причиной? — голос бога был бесстрастен, но я задрожал от ужаса, услыхав сокрытую в нем угрозу.
— Но ведь если я был простым орудием, — пробормотал я торопливо. — Какой с меня спрос? Ведь я всего лишь выполнял волю богов. Я делал лишь то, что мне предначертано!
— Все так говорят, пытаясь оправдать свои преступления, — Орвад зашипел мне прямо в ухо. — Прояви мужество, Маркус Гримм. Признай, что это твоих рук дело. Признай свою
Я почувствовал, как из глаз потекли слезы. Выходит, у меня и в правду был выбор. Не смотря на то, что я был орудием богов, я все же мог самостоятельно принимать решения. Я и в правду был преступником. Я и в правду был убийцей!
— Теперь я все понял, — выдохнул я. — Теперь мне уже все равно…
Ледяное дыхание божества коснулось моего затылка.
— Я рад за тебя, Маркус Гримм! Ты оказался храбрее, чем я думал, — Орвад меня похвалил, но я не обрадовался, так как знал, что за этим последует. — Ты сам себе выберешь наказание, господин колдун, а я прослежу, чтобы оно было выполнено.
— Смерть, — произнес я, и почувствовал, как расслабились мои плечи. Я принял решение, и страха больше не было. — Только смерть.
Раскинув руки в стороны, я распластался на алтаре как на жертвенном камне.
— Хорошо, — голос божества стал тише. — Это мы можем сделать.
Оглушительно захлопали крылья даана, а от его хриплого истошного крика у меня даже кровь заледенела в жилах. Сжав пальцы в кулаки, я сделал глубокий вдох, и едва не задохнулся от сладковатого запаха хаша.
Слеза Сердца заухала в груди переполняя меня маной, волоски на руках вздыбились, и я, все еще не понимая что происходит, скатился с алтаря на пол.
Молот Орвада врезался в каменную плиту с такой силой, что алтарь треснул, и переломился надвое. Мастер Литургио висел в футе надо мной, источая резкий запах дурманного зелья. В правой руке у него был зажат молот, а с подбородка на грудь капала темная тягучая слюна.
— Нужно было прибить тебя еще тогда, во время нашей первой встречи. — волшебник поморщился, и повернулся ко мне лицом. — Тогда я мог прихлопнуть тебя одни мизинцем, точно надоедливую муху.
Я вскочил на ноги и отпрянул от расколотого алтаря. Под ногами захрустела битая терракота и осколки ракушек.
Волшебник покачал головой, и поднял молот вверх.
— Не знаю, как тебе удалось избавиться от морока, — слюна упала на куртку, оставив на ней черную отметину. — Возможно, что это я уже не тот, что раньше. Возможно, что ты даже будешь последним, кого я отправлю в Долину Теней…
Без предупреждения молот взлетел, описал дугу и врезался в то место, на котором я только что стоял. Отпрыгнув в сторону, я споткнулся, и покатился кубарем, ломая истлевшие скамейки.
— Зачем ты это делаешь? — застонал я, выдергивая из ноги острую щепку. — Зачем? Ведь я не сделал ничего дурного!
Волшебник вскинул брови, удивленно глядя на молот, зажатый в руке.
— Ничего дурного? — темная слюна брызнула в разные стороны. — Да если бы не ты, сидел бы я сейчас в своем кабинете, спокойно покуривая свою трубку, — лицо мастера Литургио помрачнело. — Если бы не ты, не было бы войны между Мино и Зонтраком. Если бы не ты, все было бы куда проще…
— Но ведь ты же сам сказал, что я всего лишь исполнял волю богов, — пробормотал я, пятясь к темной нише.
— Каких богов? — волшебник злобно закудахтал. — Вот этих что ли? — он указал молотом на лежащие на полу обломки. — Здесь только один бог, и это я!
Волшебник стремительно пронесся по воздуху, и молот с треском врезался в стену рядом с моей головой, обдав меня фонтаном острых каменных осколков.
— А ведь это твой отец донес на того колдуна, — мастер Литургио отряхнул каменную пыль со своей куртки, и медленно поплыл к разрушенному алтарю. — Да, благородный Марий оказался таким же трусом и предателем, как и его сын…
Я почувствовал, как что-то острое вонзилось мне в грудь. Что-то бесплотное, отравленное, смертоносное. Страх вернулся, а вместе с ним и сомнения, и отчаянье.
— Ты лжешь! — зарычал я, пытаясь сопротивляться наползающему мороку. — Отец и мастер Ансгар были старыми друзьями!
— Тем слаще предательство, — закивал волшебник. — Да, предать того, кто считает тебя другом… Нет ничего более восхитительного и более омерзительного…
Моя нога зацепилась за что-то тяжелое, и я быстро опустился на колени. Бронзовое копье Орвада — охотника лежало поблескивая среди груды терракотовых обломков.
— Все почитали твоего отца как святого, но я-то знал, каков на самом деле этот мерзавец, — ноги волшебника коснулись алтаря. — Да, я знаю много отвратительных секретов!
Холодный гладкий металл заскользил в моей ладони. Шагнув вперед, я сделал быстрый выпад и ударил волшебника в затылок. Голова чародея дернулась вперед, бронзовое острие пробило череп и с хрустом вышло из лица.
— Оставь эти секреты при себе! — зашипел я, обеими руками проворачивая бронзовую рукоять.
Волшебник захрипел и задергался. Молот с грохотом ударился об алтарь, кувыркнулся в воздухе, и упал на пол у моих ног.
— Глупо, Маркус Гримм, — захрипел мастер Литургио. — Да, глупо и подло…
Копье задрожало у меня в руках, и я поспешно отступил назад, выдергивая наконечник из окровавленного затылка волшебника, ожидая нового подвоха.
— Подло? — я пятился, не спуская глаз с сутулой спины чародея. — А размозжить мне голову на алтаре, это, по-твоему, благородно?
Мастер Литургио обернулся. Острие копья пробило ему переносицу и вышло точно промеж глаз. На месте носа вздулся и лопнул кровавый пузырь, в горле у волшебника что-то заклокотало.
— Странно, — пробормотал он. — В этот раз я совсем не почувствовал угрозы…