Погром в тылу врага

Зверев Сергей Иванович

Напряжение зашкаливало. Оленич, ругнувшись, собрался шмыгнуть за Максимом – уснул он там, в караульной будке? Но согбенная тень уже выскальзывала из проема, бесшумно одолела пустоту, и через пару мгновений возбужденно дышащий Максим уже сидел на месте.

– Тебя за смертью посылать, – ворчливо приветствовал его Олег. – Докладывай. Уложил ребенка в кроватку?

– Спит, как мертвый, – отчитался Максим. – Там еще один присутствовал. И что за народ… – начал он жаловаться.

– Храпел? – простодушно спросил Крутасов.

– Если бы. В Интернете сидел, представляете? Уму непостижимо. Часовой на посту бродит по *censored*сайтам и скачивает полюбившиеся страницы на жесткий диск.

Вот это служба, мужики…

– Теперь понятно, почему он задержался, – хмыкнул Оленич. – И этот голодный блеск в глазах… Полюбовался голыми тетками, проверил почту, обновил свой статус в «Одноклассниках»…

– Не говори, – уклончиво отозвался Максим. – Как дома побывал.

– Ладно, заткнулись, – отрезал Олег. – Войско царя небесного, блин… Энди, ты еще с нами? – потрепал он за плечо дрожащего водителя, и тот резко вздрогнул. – Успокойся, твои коллеги и товарищи живы. Небольшой терапевтический курс, и они могут снова трудиться на благо демократии во всем мире. А теперь потихоньку трогай с места, забирай вправо и становись под навес.

Тот волновался, едва не сбросил ногу со сцепления. Машина рывками подалась с места и вскоре встала с краю под навесом рядом с пожилым микроавтобусом. По приказу Олега Энди погасил фары. Смена параллакса – тот же двор, но с другого ракурса. Теперь напротив – темная беседка, штабеля крытой тары, еще одни закрытые ворота – возможно, зимний гараж. Царило безмолвие. Десантники не выходили из машины, ждали. Лица пассажиров в темноте не вырисовывались. Тактика своеобразная, но Олег надеялся, что сработает. Пятеро сотрудников секретного объекта уже обезврежены, если двигаться такими темпами – поступательно, без нахрапа…

Зашевелилось что-то справа, закряхтело, выбралась из-за угла невнятная фигура. Человек, похоже, недавно проснулся (или вышел из Интернета, что, собственно, одно и то же). Остановился на углу, почесался, впился пристальным взглядом в помалкивающий джип. Он явно слышал, что въехала машина.

– Ну, давай же, мужик, думай скорее… – недовольно заворчал Оленич. – А то стоишь тут, Фаберже свое чешешь…

Очередной охранник вышел из оцепенения, неторопливо направился к джипу.

– Без суеты, парни, – проворчал Олег. – И никакой агрессии, бьем вежливо, уважительно, не забывая, что перед нами наши потенциальные друзья.

– Это мы можем, – подхватил Максим. – Рассыплемся в учтивых реверансах, дескать, сэр, мы, конечно, не имеем чести быть вам представленными, но так уж складывается в этот томный вечер… – И резко отбросил от себя дверь. Она ударила подошедшего работника по животу и по коленке, тот согнулся, глухо охнув. Вскрикнуть не успел – десантник вывалился из машины, дернул его за обе ноги, а когда тот рухнул, привычно сцапал за горло и перекрыл кислород.

– О, Иисус… – обреченно вымолвил Энди.

– Да, Энди, членов нашей патриотической организации тренируют, как ваших «котиков», – не преминул похвастаться Олег. – А вашим парням, и тебе в частности, хорошо бы усвоить поговорку, бытующую у диких народностей: любишь кататься – люби и саночки возить.

– Я не понимаю… – шептал, обливаясь потом, морской пехотинец. – Зачем вы это делаете? Это так жестоко… Здесь не занимаются ничем противозаконным…

– Молодец, Максимка, – хмыкнул в затылок Оленич. – Все, что нас не убивает…

– То мы сами убиваем, – прошипел в открытую дверь Болдин. – Да живой этот кекс, живой… Эй, мужики, багажник открывайте.

– Энди, – встрепенулся Олег. – А ну-ка открывай багажник!

Вздрогнула машина – Максим загружал в грузовой отсек очередного мученика. Олег с Григорием вываливались наружу. Крутасов остался в салоне – с наказом контролировать старину Энди.

Крупная галька хрустела под ногами. Дальнейший ход действий снова отсутствовал. А действовать экспромтом не всегда полезно. Судя по всему, плацдарм отвоевали. Хотя – минуточку. Из темноты беседки вдруг явственно прозвучал сухой звук взводимого затвора. Олег уже летел под защиту распахнутой дверцы, а Григорий вдруг сделал впечатляющий прыжок в обратном направлении, схватил с земли относительно увесистую гальку и швырнул ее во тьму беседки с такой силой, что чуть не вывернул руку из сустава. Судя по ответному глуховатому вскрику, камень нашел свою цель.

– Отлично, Григорий… – восхищался, согнувшись за багажником, Максим. – Сверхточная система поражения противника…

А молодой лейтенант уже летел с ускорением к беседке, вонзился в нее, умудрившись не наделать при этом вселенского грохота. Послышалась возня, сдавленные хрипы. Проделав четверной тулуп, из беседки вылетело тело (принадлежащее, к счастью, не Оленичу), грохнулось оземь и больше не шевелилось. Затем вылупилось еще одно, втащило страдальца внутрь. Вскоре, отдуваясь, Григорий примкнул к коллективу и бросил Максиму добытый в честной схватке пистолет.

– Слушайте, во имя Аллаха, что-то мы разгулялись… – вымолвил он убитым голосом.

– Все отлично, – успокоил Олег. – Это только увертюра, парни, мы еще не начинали…

Они сидели на корточках, хоронясь за машиной. С внешней охраной было покончено. Оставались надзиратели и конвоиры, отдыхающие и бодрствующие смены, специалисты по выбиванию признаний, а также самое интересное – КОНТИНГЕНТ ЗАКЛЮЧЕННЫХ…

«Пора кончать эту хрень!» – с какой-то вспыхнувшей злостью подумал Олег. Примерный план дальнейших действий уже формировался. Двор был чист – в этом практически не сомневались. Он подлетел к водительской дверце, распахнул ее, выволок оторопевшего американца.

– Ответственный момент, дружище Энди, – зашипел он. – Справишься – оставим тебя в покое. Не справишься – будешь фигурно отбрасывать коньки, как предыдущий мистер. Эй, бездельники… – завертел он головой. – Где вы все? А ну, ко мне. Крутасов, особого приглашения ждешь? Живо найди какой-нибудь мешок – мне плевать, хоть картофельный…

Входная дверь в недра секретного заведения была оснащена обыкновенным электрическим звонком. Придумывать что-то более совершенное устроители кутузки, видимо, считали излишним. Противное дребезжание огласило пространство бетонного коридора, озаренное светом энергосберегающих ламп. Открылась ближайшая дверь, выбрался мужчина средних лет в свободно висящих брюках и кофте из овечьей шерсти. Припал к двери, приоткрыл окошко, заделанное пуленепробиваемым стеклом. Взору охранника предстали несколько смутных фигур. Отчетливо выделялась лишь одна – принадлежащая Энди Шарпу. Она перекрыла практически весь вид. Энди был бледен, но держался. Его лицо подрагивало, кадык совершал возвратно-поступательные движения. За Энди стоял понурый человек с мешком на голове. Его держали за локти двое, но их лица не просматривались – позицию выбрали грамотно. Охранник помедлил – новых заключенных сегодня не ожидалось. Во всяком случае, начальство ничего такого не говорило.

– Энди? – неуверенно переспросил охранник. – Вы кого привезли?

– Некто Назреви, Дариус… – проглотив слюну, выговорил Энди. – Али Махмуд Назреви, сомалийский боевик из движения «Аль-Шабаб» – тот еще орешек, маститый террорист. Французы попросили подержать его немного… Парня привезли тем же рейсом, которым мы отправили Барбару. Внеплановая доставка, он чуть не сбежал в Варшаве, пришлось из-за этого злодея задерживать самолет. Еле нашли, спрятался в багажном зале, взял в заложники сотрудницу аэропорта…