Погружение
Шрифт:
5. Труд для нас – либо увлечение, радостное творчество, праздник души, либо – подневольное тягло, маета мает, изнурительная работа. Мне либо в кайф воевать или блоху ковать, либо я ишачу. У нас нет понятия бизнеса. Мы к активности относимся как к жизни. Западник отделяет себя от активности, рефлексирует по этому поводу, смотрит на нее со стороны. Китаец – служит, не мыслит себя без труда. А у русского активность стоит в центре мира. Мы словно дети, мы играем. Играем, даже когда работаем. Поэтому решающая роль в русской цивилизации принадлежит культуре.
Мы играючи сработали реактор с горошину, с бодуна пошли Сибирь покорять. Вся цивилизация наша – это «Юнона и Авось». Она покоится не на природе, как на Востоке, не на
6. К человеку мы относимся, как и западники – индивидуально. Мы не рассматриваем его как представителя большой группы, клана или, тем более, как разросшегося до неисчислимости народа. Но, в отличие от Западной цивилизации, у нас нет такой сильной привязанности к семье. Нет у русских и аналогичной мусульманам укорененности в роде. И вообще социальные (общественные) инстинкты у русских ослаблены почти до предела. Все наши привязанности сосредоточены на команде, экипаже, артели, товариществе, собравшихся для какого-то конкретного дела, приключения или войны.
7. Время для нас служит предметом труда. Таким же, как земля для пахаря или металл для кузнеца. Это – уникальная черта нашей цивилизации, такого в мире нигде нет. Мы постоянно ставим с эксперименты со временем. Большевики говорили: вот тут у нас был феодальный строй, весь мир очень долго шел к капитализму, а мы – перепрыгнем через эпохи и окажемся впереди планеты всей. Потом пришел Гайдар и заявил: мы возьмем сейчас и прыгнем назад, в никогда не существовавший, книжный капитализм восемнадцатого века. Там освоимся, научимся кое-чему – и сразу забежим в двадцать первый век. Русский норовит переделать время, поуправлять им. Мы сами себя перекодируем, ибо перекодировка – это всегда попытка примирить будущее с прошлым.
Цивилизация как неразрывная лабильная система
Дальнейшее проникновения в тайны трансформации цивилизаций приводит нас к новейшим достижениям в теории систем.
Теория систем позволяет нам понять внутреннее строение цивилизаций, глубоко проанализировать их системную динамику. Она дает нам подсказки насчет того, как наиболее технологично применить полученные знания. Итак, что такое «система»? Это – краеугольная категория новой науки.
Из всех определений системы самой походящей мы сочли предложенное О.Блюменфельдом:
«…Совокупность является системой, если:
– заданы связи, существующие между элементами;
– каждый из элементов внутри системы считается неделимым;
– с миром вне системы она взаимодействует как целое;
– при эволюции во времени совокупность будет считаться одной системой, если между ее элементами в разное время можно провести однозначное соответствие…» («Системные исследования» – Москва, 1970 г., с.37)
Какими бывают системы? Чем они отличаются друг от друга? Прежде всего, способом, коим они обеспечивают свое существование. И тут мы видим два главных типа: стабильный и нестабильный (лабильный), устойчивый и неустойчивый. Пример стабильной системы – кристалл или даже простой камень. Стабильным способом сохраняется множество систем, от атомов до небесных тел. Меняются лишь силы, образующие связи между их элементами.
Но есть и неустойчивый, лабильный способ существования. Эти системы как бы постоянно разрушаются. При этом нарушается их равновесие с внешней средой – и она эти системы восстанавливает! Такие системы все время изменяются, модифицируются, сохраняясь, однако, как системы. Так живут все живые и общественные
Системы отличаются и по способам их порождения. Их делят на механические и органические. Ну, с механическими проще всего: их конструируют. Связи между элементами в «механике» устанавливаются извне. После того, как такую систему сконструируют и соберут, она начинает работать как единое целое. А вот с органическими дело куда сложнее. Они – это форма жизни.
«Жизнь представляет собой неразрывную во времени, разветвленную цепь, где каждый организм – звено в непрерывном эволюционном процессе. Он не только отражает в себе как микрокосм эволюцию космоса. Он и воспроизводит в самом себе процесс собственной эволюции… Так, эмбрион человека последовательно проходит стадии эмбрионов всех своих эволюционных предшественников – от одноклеточного до примата. Только в ходе этого процесса могут возникать и отбираться огромные совокупности согласованно действующих сигнальных элементов, образующих организм». (Н.И.Штернберг. «Физическая сущность жизни и начала теории организованных систем» – Москва, 2003 г., с.52)
Культура, политика и экономика, народы, нации и этносы складываются в органические системы, подчиняясь их законам. Как пишет виднейший современный социолог Николас Луман («Общество как социальная система» – Москва, «Логос», 2004 г.), есть так называемые аутопоэтические системы, которые сами порождают сами элементы, из которых состоят. Элементы аутопоэтической системы не существуют независимо от нее. Они не просто связаны друг с другом – они порождаются системой и только ею.
Цивилизация и есть аутопоэтическая система во всей своей красе. Ни экономика, ни культура, ни политика, ни какие-либо другие контуры цивилизации не существуют отдельно. Цивилизация их порождает – и живут эти контуры только в ней. Нигде на Земле вам не найти общества, которое сводится только к экономике. Нигде мы не увидим отношений власти, изолированных от культуры и экономики. И, тем более, не существует и чистой культуры.
А теперь, читатель, мы переходим к еще одному свойству цивилизационных систем. К «правилу сложности». Итак, чем сложнее система – тем меньше она зависит от внешних воздействий, развиваясь по своим внутренним закономерностям. Луман говорит о «внутренних игровых пространствах свободы» внутри сложных систем. Чем сложнее система – тем больше у нее степеней свободы в развитии, тем меньше она подвластна окружающему миру.
Сложные аутопоэтические системы-организмы обретают еще одно волшебное качество – способность к опережающему реагированию. Именно это основополагающее качество отличает живые (а тем более разумные) системы от окружающего мира-мультиверсума. Его впервые выделили великие советские ученые П.К.Анохин и Н.А.Бернштейн. Как объясняет в своей великолепной работе Н.И.Штернберг – это когда системы способны реагировать не на само непосредственно важное для их существования событие, а на опережающее его малоэнергетичный признак – сигнал (звук, запах, свет, излучение и т.д. и т.п.). При этом такая реакция лишь пробуждается извне, а дальше реакция протекает сообразно событию, о котором сообщил сигнал.
Штернберг приводит простой пример опережающего реагирования. Со склона горы летит лавина – прямо на альпиниста, ручей и камень у подножия горы. Всем им грозит опасность. Энергия лавины порождает опережающие ее сигналы-возмущения во внешней среде: сотрясение воздуха, грозный гул, колебания почвы и света. Эти сигналы воздействуют и на покоящийся камень, и на ручей, и на альпиниста. Но если ручей и камень (системы неживые) будут пассивно уравновешивать возмущения внешней среды (покуда их не сметет лавина), то альпинист может избежать опасности, просто уйдя с пути движения лавины. Человек (живая система) реагирует на возможный удар с опережением.