Шрифт:
Вступление
Летне-осенняя кампания тысяча девятьсот сорок второго года, затянувшаяся до конца декабря, была победоносной, но обошлась Советскому Союзу чрезвычайно дорого. Тяжелые сражения, непрерывно гремевшие на советско-германском фронте в течение полугода, позволили отвоевать огромную территорию и нанести врагу тяжелые поражения. Тем не менее возможности Красной Армии к началу января сорок третьего года были на исходе. Потери, конечно, нельзя было сравнить с потерями лета-осени сорок первого, однако они все же были значительными. За все это время Красная Армия потеряла погибшими семьсот тысяч бойцов и командиров, и два миллиона были ранены (некоторые неоднократно). Кроме того, существенные потери в технике понесли авиационные и бронетанковые части; орудия артполков РВГК требовали замены расстрелянных стволов, а растраченные запасы топлива и боеприпасов – пополнения складов. Впрочем, гитлеровской
Но при этом в ходе безудержного наступления была освобождена практически вся территория СССР, а также Румыния, Греция, Албания и половина Югославии. Первому Украинскому и Первому Белорусскому фронтам удалось зацепиться за краешек Польши, в силу чего в Люблине (как было и в нашей истории) уже сидело народное правительство Болеслава Берута. На севере в Скандинавии Красная армия разгромила и уничтожила армейскую группу вермахта «Лапландия», нанесла поражение и заставила безоговорочно капитулировать армии Финляндии и Швеции, установив контроль над территорией этих стран, захватила у германской армии территорию Норвегии, остров Зеландия с городом Копенгаген и остров Борнхольм. На юге были захвачены: зона Черноморских проливов, Западная Армения и область Смирны (впоследствии переданная народно-демократическому правительству Греции).
В силу вышеизложенного, после окончания операции «Нахимов» и до конца марта на советско-германском фронте установилась оперативная пауза. Проглотив в ограниченный срок значительную территорию, Красной Армии следовало ее прожевать, переварить, восстановить проходящие через нее транспортные коммуникации, а также провести мобилизацию мужчин призывного возраста, которые летом сорок первого года остались на оккупированной территории. Тут были и те молодые люди, кого просто не успели призвать, и военнослужащие РККА, которые, оказавшись в «котлах» в первые, самые страшные, месяцы войны, избежав плена, расползлись примаками по белорусским и украинским хатам. Не герои-партизаны, но и не изменники Родины… Так, бабьи осеменители, хатоскрайники, серединка на половинку. По подвигу им будет и награда. В отличие от молодых людей и бывших партизан, этих призывают сразу в штрафбат; и только потом те, что выживут, попадут в строй «обычных» дивизий РККА.
Определенных усилий (причем весьма серьезных) и присутствия значительных воинских контингентов потребовала борьба с националистическим бандподпольем на территории Финляндии, Прибалтики, Западной Украины, в освобожденных районах Польши, в зоне Черноморских Проливов и в Западной Армении. И хоть немецким солдатам даже одним глазком не удалось глянуть на Кавказские хребты, неспокойно было в Чечено-Ингушской ССР, Калмыкии, Дагестане и даже в родной для вождя Грузии. Не хотелось детям гор и степей на фронт – туда, где стреляют и убивают, где надо выполнять приказы командиров и, главное, где требуется воевать за чужое и непонятное им советское государство. Вот и скрывались по горным ущельям и степным кочевьям банды молодых людей, уклоняющихся от призыва, создавая заботы органам государственной безопасности. Чекисты их, конечно, ловят, судят, посылают «на канал» и «на уран», да только конца-края этой проблеме не видать… И советской власти так и хочется сорваться и устроить массовую депортацию маленьких, но гордых народцев в Сибирь и Среднюю Азию… но нельзя. Товарищ Сталин уже знает, что, по большому счету, в масштабах десятилетий этот метод ничего хорошего Советскому Союзу не принесет.
А вот в Крыму было тихо, несмотря на отсутствие тех самых массовых депортаций. После досконального и неукоснительного исполнения советского законодательства в отношении врагов народа и пособников немецко-фашистских оккупантов некого было депортировать. Все виновные вкалывают на стройках Атомного проекта на рудниках в Зеравшане (в одном флаконе золото и уран); их дети – те, что не доросли до тележной чеки – отданы в детдома, а остальная родня сослана и разбросана по многочисленным поселениям ЧСИР на необъятных просторах Сибири и Камчатки. Правда, тех крымских татар, которые служили в Красной Армии и не нарушали присягу, с фронта не убирали. При этом действовало правило – герой Советского Союза или просто орденоносец (даже если он получил награду посмертно) имеет право вернуть своих ближайших родственников из ссылки обратно на родину.
И теперь время тишины на фронтах подходило к концу. Два с половиной месяца оперативной паузы, когда Красная Армия вела на фронтах только бои местного значения, а части НКВД в основном занимались операциями умиротворения в ближних и глубоких тылах, устраняя разные пережитки старины, не прошли для Советского Союза даром. Вернулись из госпиталей раненые, а молодое пополнение недавнего призыва прошло полный курс боевой подготовки. Взамен техники и вооружения, изношенных
Впрочем, немцы тоже не теряли времени: в поте лица сотни тысяч спешно мобилизованных «расово неполноценных» рабов возводили по рубежу Вислы очередную версию несокрушимого Восточного Вала. Впрочем, Красная Армия и не имела намерений таранить медным лбом железный забор долговременной обороны, в несколько рубежей протянувшийся от предгорий Карпат до самого Балтийского моря. Верховный Главнокомандующий Советского Союза не собирался заставлять Красную Армию грызться с фашистским зверем со стороны его жесткой зубастой морды, а вместо этого предпочитал терзать ударами его мягкое балканское подбрюшье, заставляя врага буквально истекать кровью. Так что следующая стратегическая наступательная операция на южном направлении советским командованием была уже спланирована, наряд сил для нее выделен, и в канун начала весенней кампании оставалось лишь уточнить некоторые детали.
Часть 25-я. Итальянский Гамбит
29 марта 1943 года, Черногория, порт Бар, авианосец «Адмирал Кузнецов».
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов.
Адриатика в конце марта совсем не ласковая и голубая, как на туристических проспектах нашего времени, а хмурая, словно какое-нибудь Баренцево море, яростно бьющее свинцовыми валами в скалистые берега. В античные времена, когда корабли были еще зело несовершенны, в период с середины октября по первые числа апреля ни один мореплаватель, если ему была дорога жизнь, не отваживался высунуть нос за пределы закрытых бухт, защищающих хрупкие деревянные скорлупки от ярости морской стихии. Местные шторма – это, конечно, не тихоокеанские тайфуны, способные укатать даже современные перворанговые линкоры и авианосцы, но и они в состоянии сделать невозможным запланированный нашим командованием стратегический десант на итальянское побережье.
Стоя на мостике авианосца «Адмирал Кузнецов», нынешнего флагмана Черноморского флота, я обозреваю подчиненный мне флот и вспоминаю состоявшееся несколько дней назад совещание в Кремле, которое должно было расставить в предстоящих операциях все точки и запятые. Менять что-то по крупному теперь поздно: флоты, корпуса ОСНАЗ и общевойсковые армии уже передислоцированы в исходные районы сосредоточения, и теперь, сидя на запасах топлива и боеприпасов, накопленных за время оперативной паузы, ожидают приказа на начало наступления.
– Товарищ Ларионов, – сказал тогда Сталин, прощаясь после совещания, – вам оказана высокая честь – открыть кампанию тысяча девятьсот сорок третьего года… Ваш удар по фашистской Италии должен выбить у Гитлера еще одного союзника и еще на один шаг приблизить нашу окончательную победу в грядущей войне…
Немного помолчав, Верховный негромко добавил:
– Есть мнение, что на этот раз нам нужна настоящая Победа. Не такая, какая была в вашем мире – неполная и создавшая предпосылки к дальнейшему поражению Советского Союза в так называемой Холодной войне – а такая, после которой мы сможем на равных противостоять всему капиталистическому миру. Мы должны не только победить Гитлера, но и выиграть Вторую Мировую войну – чтобы обеими ногами твердо встать на Евразийском континенте от Британии до Японии… Мы помним все, что случилось в вашем мире, и не хотим повторения той истории. Интересно, что скажут господа капиталисты, если им придется соревноваться с нами в условиях, когда экономические потенциалы социалистической и капиталистической систем будут равны, а военная опасность для Советского Союза резко снизится? Впрочем, товарищ Ларионов, вы и сами все это прекрасно понимаете, поэтому мы на вас рассчитываем и верим, что вы сделаете все возможное и даже невозможное для того, чтобы операция «Ушаков» завершилась успехом. Имейте в виду, что вас в Италии ждут и надеются на скорейший приход Красной Армии, поскольку основной массе закоренелых католиков-итальянцев совсем не нравится мысль о том, что они, возможно, даже против своей воли, вдруг так или иначе стали прислужниками сеньора Сатаны. Те, кто раньше нам мешал, теперь будут нам помогать, ведь Гитлер с его сатанизмом пугает католическое духовенство намного сильнее, чем коммунисты. Да и в самом деле, не такие уж мы и страшные…