Похищение феи. Ночной и недоброй!

Риш Мартиша

– Эмиль, уйми свою жену, - твердо звучит голос барона.

– Агнес! Какого демона здесь происходит?

– Ты променял меня на нее?

– Дай мне кинжал.

– Нет.

– Я перед тобой честен был и всегда останусь. Это дом моего друга. Леди Надежда заботится о его сыне.

За спиной возня. А меня перекинули иначе. Взяли на руки, прижали к груди. Надо мной склонилась голова в рыцарском шлеме, глаза светятся ярко, в них и досада, и злоба. Точно такие же глаза, как у Джошуа, разве что крупнее и ярче. Губы сомкнуты в тонкую линию. От мужчины пахнет металлом и сыромятной кожей. Внезапно пропал весь мой гнев на Людовика. Да и как можно яриться на руках у рыцаря, будучи прижатой к доспеху.

Тут остаётся или бояться или мечтать о несбыточном.

– Вы не пострадали?
– мотнула головой, опешив от бури эмоций.

– Супруга Эмиля дурно себя повела. Мой сын?

– Я отправила воспитанника в его комнату. Испугалась, что девушка может ему навредить.

– Вы все правильно сделали.

– У него аллергия на обеих руках. Наверное, солнечный ожог. Мы слишком долго катались на…

– Это замечательно, - улыбнулся барон, сцапал мою руку в железный капкан и поднес к своим губам. Я замерла, кажется, и дышать перестала. С одной стороны, невероятно оказаться на мгновения в эпицентре романтической средневековой сцены. И этот сильный действительно красивый мужчина, и его готовность меня защитить, и то, как крепко он прижимает меня к своему кожаному доспеху. А с другой стороны, почему нигде не пишут, что лежать на руках у рыцаря так больно и жёстко? Что стальные перчатки царапают кожу, что щетина на лице у мужчин почти стальная, да и шлем норовит разрезать запястье. И все же я сражена. Едва ощутимое прикосновение губ обожгло руку электрическим током. Не от удовольствия, мне внезапно стало именно больно, в том месте, где он приложился губами. Будто под кожей начал взрываться небольшой фейерверк, как если бы я прикоснулась к оголенному проводу. Дернулась в попытке освободиться. Людовик мгновенно распрямился.

– Простите, не думал вас этим смутить. Я очень признателен вам за сына.

– Ему нужно к врачу, мы сегодня были в медцентре...

– Уверен, это лишнее. К утру все пройдет. Мальчик перегрелся. Со мной такое тоже случалось, - улыбка преобразила его суровый профиль. Мгновение, и барон закружил меня на руках, а потом, грохоча доспехом, все так же сжимая меня в объятиях, побежал в сторону лестницы. Джошуа встретился нам на пути с мечом в руках. Игрушечным, но очень похожим на настоящий. Кажется, все в этом доме решили меня спасать.

– Покажи свои руки, наследник, - требовательно рыкнул Людовик так, что правое ухо у меня слегка заложило.

– Можете убедиться, отец, все хорошо. Леди Надежда по настоянию Темнейшей водила меня в парк, где добывают ужас и страх у людей.

– Мой сын!
– хоть бы не уронил. Падать на ступени лестницы будет больно. Нет, не уронил. Всего-навсего перебросил через плечо вниз головой. Интересно,я так и буду болтаться по дому куклой?

– Меня уже можно поставить на место, - слабо пискнула я. Бесполезно, похоже. Подняла голову, постаралась сдвинуть волосы с лица и почти встретилась взглядом с Марцеллой. Та, судя по всему, только что вошла в дом. Вон и Эрлик стоит за ее спиной.

– Весело у вас тут, - хмыкнула ведьма, - Агнес, и вы тоже здесь?

– Моя супруга уже уходит домой!

– Пусть останется, дела подождут. Когда мы ещё сможем посидеть вместе, насладиться кофе? Мы с мужем купили пирожных по пути к вам.

– И баранью ногу. Хамон называется.

– Свиную. Ты перепутал.

– Темнейшая! Я счастлив вас видеть!
– развернулся барон вместе со мной. Лишь чудом успела отклонить голову от встречи с перилами. Зато теперь ничего не видно кроме раскрасневшегося личика воспитанника. К гостям обращена самая склонная к приключениям часть моего тела.

– Имей в виду, тебе сладостей нельзя, пока аллергия не пройдет.

– Угу-м. А вы теперь всегда будете ездить на папе?

– Надеюсь, что нет.

Голос Марцеллы

ни с чьим не перепутать. Он весь пропитан весельем, смехом, девичьим восторгом. Интересно, она злиться вообще умеет? Или всегда такая?

– Людовик! Получилось?

– Видна тонкая чешуя! Марцелла, я вам безмерно обязан. Вы вернули к жизни продолжение моего рода. С женой других детей у нас больше не будет. Вся надежда была на моего Джошуа.

– Доспех вам идёт, но смотрится эксцентрично. Вы не находите? Да и гувернантка, вроде не попугай, чтоб держать ее на плече.

– Шипы. Кхм. Я был вынужден укрыть голову. Полуоборот иногда происходит в минуту слабости.

– Дайте угадаю, вы застряли в лифте? Нет? Пожарная машина? Автобус? Тоже нет? Ну, тогда не знаю. Ставьте Надю на место и идемте пить кофе. Ничего, что я распоряжаюсь в вашем доме?

– Я могу подарить вам весь этот особняк вместе со скромным садом.

– Спасибо. Не нужно. Нам с мужем уже дарили особняк. Там завелась моя мама. В этом может завестись моя тетя. И тогда мне останется только бежать из города на попутках. Да, Эрлик?

– София чудесная женщина. Я не понимаю, почему вы не ладите. Но особняк нам, и вправду, не нужен. Столько хлопот с наймом слуг. Благодарю, но это лишнее. Кстати, девушке лежать на доспехе не слишком удобно. Лучше будет, если вы переложить ее ближе к своей шее. Там, где нет лат.

– Я как-то не подумал. Простите, Надежда. Идёмте скорее к столу. У нас внезапно случились гости, а я, признаться, совсем не готов, - наконец-то меня поставили на пол, и стало возможно просто оглядеться по сторонам. Как же я зла! Нашел куклу! Нет, за то, что спас от той ненормальной, конечно, спасибо. Но дальше-то куда нес? Руки ободраны, на животе появилась вмятинка, и, как будто, даже вышел из комы мой пресс. По крайней мере, сейчас я его отчётливо ощущаю – все мышцы ноют. И зачем только Людовик вырядился в доспех? Отдал дань уважения предкам? Сегодня особый день? Празднуем всеобщее сумасшествие? Рыжую фурию из дома так и не выгнали. Стоит бледной молью за спиной у Эмиля. Одно радует, хоть кинжал у нее отобрали. Надеюсь. Вот уж не думала, что у такого элегантного мужчины есть жена! И, тем более, такая повёрнутая. Впрочем, девушку можно понять, только не к тому она ревнует! Брр-р. Ещё и волосы у меня на голове окончательно встали дыбом. Спина ужасно чешется между лопаток. Определенно, мы с Джошуа чем-то отравились в том парке. У него руки, у меня сейчас, похоже, спину обсыплет. Уф. Хоть бы меня с работы не выгнали, впрочем, Людовик вроде бы миролюбиво настроен. Радуется тому, что я вообще вернула ребенка домой. Хорошо быть оптимистом.

– Мы сейчас сами накроем стол, да, девочки? Агнес поможете постелить скатерть?

– Да, конечно.

– Мне кажется, тебе стоит извиниться перед хозяином дома и гувернанткой, - ледяным тоном приказал Эмиль супруге.

– Прошу простить, вышло, и вправду, очень неловко, - губы Агнес трясутся как у девчонки на выпускном, что сломала каблук у единственных туфель. Сама виновата, и все же мне ее искренне жаль. Кто, как не я, знаю, до чего может довести муж. Мой собственный брак не продержался и года, еле унесла ноги. Точнее, хвала небесам, что бывшему мужу предложили поработать в Канаде.

– Я могу простить нападение на своих домочадцев только женщине, жене друга. И только один раз, - ещё холоднее отрезал Людовик.

– Я цела, ребенок не испугался, а значит, ничего страшного не произошло. Предлагаю забыть эту глупость. Бывает.

– Главное, чтоб это не повторилось, да, дорогая?
– подхватил супругу под локоть Эмиль и увел в столовую, - Я помогу тебе найти скатерть. И даже ее расстелю. Присаживайся.

– Эрлик, поухаживай за Агнес, пожалуйста. Мне бы хотелось поговорить с Эмилем наедине, если ты не возражаешь?