Похищение кислого лимона
Шрифт:
Он вытащил Ула из машины и пошел с ним через сырую низменность, заросшую по пояс тростником. Через некоторое время он остановился и приказал:
— Ложись.
Но как только Паркер перестал держать его под руку, Ул сразу обмяк и мешком рухнул на землю.
Паркер достал пистолет, прицелился в голову Ула... и не выстрелил.
Какая глупость! Совершенная бессмыслица! А бессмыслица всегда раздражала Паркера. Но Ул выглядел слишком кротким и безобидным. Со своей доверчивостью он смахивал на ребенка. Сегодня или завтра он проснется от бешеной головной боли и снова станет тем парнем, который дважды пытался шлепнуть Паркера, превратил в кислятину сладкое дельце, прикончил его партнеров и украл его деньги, а также доставил ему за последние пять дней все мыслимые неприятности. Таким он был вчера и таким будет завтра; Паркер не стал бы думать дважды, прежде чем лишить человечество такого подонка. Но сегодня Джордж Ул совсем другой. Сегодня он кроток, как дитя, и Паркер понял, злясь на самого себя, что не станет его убивать.
Но в то же время он не собирался оставлять ему возможности включиться в игру. Такой глупости он ни за что не сделает. Он спрятал револьвер в карман и переломал Улу кости в трех наиболее важных местах. Ул разок застонал, поморщился и успокоился снова.
Паркер вернулся к машине и направился в Филадельфию.
Глава 5
Двадцать минут второго солнечным весенним субботним днем Паркер миновал дом Эда Согерти в Филадельфии, обратив внимание на синий «датсун» с нью-йоркскими номерами, припаркованный напротив, и большое окно с раздвинутыми занавесками. Он промчался мимо него, не снижая скорости. Ему не хотелось, чтобы люди в доме приглядывались к его машине, хотя он и понимал, что дом стоит в глубине участка, а с такого расстояния невозможно рассмотреть, кто за рулем.
Дома в поселке стояли далеко друг от друга, но вокруг большинства из них кипела какая-то жизнь. Дети катались на велосипедах, мужчины подстригали лужайки и мыли автомобили — обычная субботняя суета порядочных граждан. Паркер ехал по изогнутой улочке, пока дом Согерти не скрылся из виду, и остановился у бордюра, когда в зеркальце остался лишь синий «датсун».
Худшего места и худшего времени для таких интимных дел просто не придумаешь. Если он простоит здесь больше десяти минут, люди в домах по соседству, не разделенных между собой ни заборами, ни живыми изгородями — только зелеными лужайками, непременно заинтересуются, и не пройдет и получаса, как какая-нибудь назойливая кумушка пришлет к нему своего мужа, дабы тот продемонстрировал лицемерное дружелюбие и спросил, не заблудился ли Паркер, не нуждается ли он в какой-либо помощи и что ему, собственно, надо. А если уехать и вернуться к ночи, Розенштейн и Брок могут уже свалить. Все зависит от того, сколько им потребуется времени, чтобы вытрясти деньги из Эда Согерти. До сих пор они не преуспели, но кто знает, как долго Эд продержится против Матта Розенштейна и Поля Брока?
Однако, если ему нельзя уехать и вернуться к ночи, нельзя остаться и держать их под присмотром, то нельзя также и вломиться в дом прямо сию секунду. Сейчас они начеку, да и как преодолеть незаметно ровную плоскую лужайку? Живым до дома ему не добраться, а затевать перестрелку в субботний полдень в подобном местечке — очевидный идиотизм.
Двое мальчишек на велосипедах проехали мимо и с любопытством посмотрели на Паркера.
Ему нельзя уезжать. Ему нельзя оставаться. Ему нельзя вломиться в дом.
Значит, остается только одно. Он завел машину и проехал три квартала до телефонной будки на углу. Там вылез из машины, зашел внутрь и набрал номер Согерти.
Ответил Брок, и Паркер сказал:
— Привет, Брок, это Паркер. Зови Розенштейна.
Ответом ему была изумленная тишина.
— Проснись, Брок, у нас мало времени. Давай сюда своего милягу.
Брок ничего не ответил, но Паркер услышал стук трубки о твердую поверхность. Ему казалось, что до него доносятся обрывки разговора вдалеке, после чего голос в трубке сменился.
— Паркер?
— Розенштейн?
— Ага. Это ты сюда звонил?
— Да.
— Ты нас тут немного напугал. Чего ты хочешь?
— Я раздобыл Ула.
— Как мило, — сказал Розенштейн, — надеюсь, вы хорошо проведете время.
— Я попробовал на нем твою сыворотку.
После недолгой паузы Розенштейн отозвался:
— Да?
— Так что теперь ситуация прояснилась и мне нужен Согерти. Розенштейн рассмеялся:
— Ты прав как никогда. Извини, малыш, но он не продается.
— Но тебе нужен Ул.
Еще одна пауза, после чего Розенштейн спросил:
— Почему ты так думаешь?
— Денег ты еще не получил, и без Ула тебе их не видать. Как и мне их не видать без Согерти. Ты достал Согерти, а я достал Ула.
— Предлагаешь сделку?
— Уж лучше мы разделим добычу поровну, чем никому ничего.
— Может быть. Но может быть, Ул мне и не нужен.
— Если бы он не был тебе нужен, — сказал Паркер, импровизируя, — ты бы уже захапал деньги и смылся.
— Если бы у меня была эта чертова сыворотка...
— Тебе нужен Ул.
— Подожди.
Паркер ждал. Он не знал, что Согерти сделал с деньгами и почему Розенштейн с Броком так долго вытрясали их из него, но если Согерти не расколется в ближайшие тридцать секунд, его идея может сработать.
Розенштейн снова взял трубку.
— Ради чистого интереса, что у тебя на уме?
— Делим бабки пополам.
— Ясно. Как ты хочешь все обстряпать?
— Мы встретимся и потолкуем, — предложил Паркер и, зная, что Розенштейн станет возражать, добавил: — Договоримся о месте, где мы сможем встретиться, и...
— Ты полагаешь, я отсюда куда-нибудь сдвинусь? Чертовски заманчиво, а? Не дури, Паркер.
— Хорошо. Предлагай ты.
— Ты мне расскажешь, что тебе наболтал Ул. Мы раздобудем бабки и оставим тебе половину. Ты ведь здесь недалеко, верно?
— За несколько кварталов.
— В телефонной будке на углу? Знакомое местечко. Ну давай, говори.
— И ты оставляешь мне половину? Немного помолчав, Розенштейн фыркнул.
— Ну ладно, могло и сработать, — сказал он.
— Хватит толочь воду в ступе, — взвился Паркер. — Никто из нас больше половины не получит, с этим ничего не поделаешь.
Розенштейн вздохнул:
— Ладно. Но отсюда я никуда не сдвинусь.
— Тогда я не знаю. — Паркер хотел, чтобы его идею выдвинул сам Розенштейн, в таком случае у него не возникнет подозрений.
Наконец Розенштейн выдавил:
— А почему бы тебе не прийти сюда? Можно придумать, как ты доберешься до дома, не подставляясь. Полагаю, моего честного слова тебе будет недостаточно.
— Недостаточно.
— Хорошо. Соображай, как тебе это сделать.
Паркер кивнул — он получил то, чего добивался. Затем спросил: