Похищение по расписанию
Шрифт:
Я не прерывала его, понимая, что, возможно, такой информации больше ни от кого не узнаю. Но что-то свербило в мозгу: брешет ведь.
Он закурил сигарету и ткнул ею в кусты:
– Знаете, что это за кактус?
– Ну, видимо, это украшение. Элемент ландшафтного дизайна, – предположила я.
– А если хоть одна ветка не распустится, то наказание будет суровым.
– Лишит зарплаты?
– Сильно урежет, – сказал Константин. – Я не знаю, на какую должность он вас хочет взять, но мой вам совет – валите. И немедленно.
Я задумалась. Странно как-то получается. Первый незнакомец, которого я встретила, за первые пять минут знакомства вывалил столько негатива о своем начальнике, что было неловко слушать. Все ли тут было правдой? И как это проверить?
Рация снова затрещала.
– Она всегда включена? – спросила я у Константина.
– Да нет. Порой таскаем их на всякий случай, но они почти всегда выключены. Говорю же, старье, такие уже не производят. Сапсанов мог бы разориться на что-то другое, но почему-то не хочет.
– И сейчас рация выключена?
Константин осмотрел прибор, неловко изогнувшись.
– Нет, сейчас не выключена. Но я же сказал, что…
– На вашем месте я бы не стала так откровенничать с первым встречным, – дала я совет парню. – Вы не знаете, кто я такая. И, несмотря на то, что условия работы у вас, по вашим же словам, адские, а ваш работодатель – дьявол и плебей, вы все же не держите в данный момент в руках заявление об уходе по собственному. И ни слова не сказали о том, что собираетесь менять работу. Но меня прогоняете очень талантливо.
Я шагнула вперед, коснулась рукой рации и заглянула в лицо Константина.
– Она ведь была включена все это время, правда? Кто слышал наш разговор, Костя? Для кого вы так блестяще исполнили партию недооцененного работника? Вы в курсе, что дочь вашего хозяина только что похитили, и он не заслужил услышать подобные о себе слова именно в данный момент?
Константин собрался было что-то ответить, но тут из рации раздался прерываемый треском голос Игоря Дмитриевича Сапсанова:
– Пусть возвращается в мой кабинет, Костя. И тебя тоже жду.
Константин вмиг преобразился. Словно сдули пыль с бриллианта. Расправились плечи, посуровело лицо.
– Вас понял, – сказал он, глядя мне в глаза, после чего уступил мне дорогу. – Прошу.
И едва заметно улыбнулся.
В кабинете было сильно накурено. Константин подошел к окну и распахнул его настежь.
– Вовремя, – сказал Сапсанов, сидящий в кресле за столом. – Давно так много не курил.
Мне показалось, что за время моего отсутствия его лицо стало серым. И непонятно было, откуда такой эффект: то ли от дыма, который клубился в комнате, то ли от того, что горе сломало этого человека, как спичку.
– Сейчас проветрим, – успокоил меня Костя. – Игорь Дмитриевич, мне остаться?
– Присаживайтесь, – обратился ко мне Сапсанов, и я заняла уже знакомое мне кресло, – и знакомьтесь. Константин Щеглов, мой помощник по дому, если можно так сказать.
– Привратник, – с улыбкой поправил его Щеглов, встав около двери и заложив руки за спину. – Так будет вернее.
– Или так, – согласился Сапсанов. – Слушай, привратник, не сгоняешь на кухню? Попроси нашу Изергиль приготовить нам кофе и чего-нибудь в рот кинуть. И про себя не забудь. А даме, – он посмотрел на меня, – пусть подаст все самое изысканное. И свежее!
Щеглов кивнул и исчез из кабинета.
– Мы что, – не удержалась я, – и отужинаем с вами, пока ваша дочь находится у похитителей?
– Кофе я пью постоянно, на кухню каждый, кто у меня работает, может зайти в любое время и взять все, что захочет. Разумеется, хозяйский холодильник они не открывают. Но и их меню достаточно разнообразно. И сейчас нам бы с вами не помешало кое-что обсудить.
– Понятно. В полицию так и не решились обращаться?
– Никакой полиции, Евгения, – твердо заявил Сапсанов. – Иначе я могу уже сейчас заказывать дочери памятник.
– Ваши дела так плохи? – удивилась я.
– Не все люди играют по-честному, Женя. Иногда нужно принять их правила, чтобы применить свои. И успеть тщательно все обдумать.
– А как же тогда… время же идет, Игорь Дмитриевич!
– Я сделал пару звонков, пока вас не было. И с минуты на минуту жду ответа. Кроме полиции, есть и другие, кто имеет те же полномочия.
Мне был не понятен мотив его поведения, но я очень надеялась на то, что он хоть как-то прояснит ситуацию. Что ж, значит, будем пить кофе, если это для пользы дела.
– А вы, оказывается, тот еще затейник, – я не сводила с Сапсанова взгляда.
– Это вы о чем?
– Щеглов ваш прекрасно исполнил роль недовольного чернорабочего, – пояснила я. – Эти садовые ножницы, комбинезон, колени в земле, простецкие выражения. Хотите знать, что его выдало?
– Интеллигентность? – предположил Сапсанов.
– Если бы. Рация, которая волшебным образом ловила сигнал даже в выключенном состоянии, – пояснила я.
– Рация… – медленно проговорил Сапсанов. – Да, рация. Понимаю.
Он замолчал, уставившись в стену. Сцепил пальцы рук, потом снова расслабил. Как будто забыл обо мне. Словно провалился куда-то.
– Игорь Дмитриевич, – не дала я ему очередной возможности уйти с головой в этот жуткий вакуум, – вернитесь.
– Непременно, – встряхнулся Игорь Дмитриевич. – Так на чем мы… Щеглов работает со мной всего года три, но зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Многое видел, многое знает. Умеет держать язык за зубами. Предан, дисциплинирован, умен. Мысль пробить вас на профпригодность пришла мне сразу же, как я понял, что вряд ли смогу воспользоваться помощью полиции. Звонок Щеглову – и он уже подстригает кусты, поджидая вас. Чувствуете, как запросто я сливаю вам свои тайны?