Похищенная с Земли
Шрифт:
— То есть, нам повезло встретиться с первой?
— К счастью, да! — подтвердила Марго, — но Флай Хиан-Кош не был бы тайным советником императора, если бы не нашел способа управлять обеими личностями. Сын — марионетка в его руках, когда он дергает за ниточки, Грай делает то, что от него требуется. Он будто зомби. Достаточно сказать слово-активатор, и ирсай превращается в покорного исполнителя.
— Сотворить такое с собственным ребенком? В голове не укладывается, — сердце защемило от боли. — Ему можно как-то помочь?
— Я могу уничтожить якори и снять подчинение, но блокировать вторую личность не получится. Это две половинки целого, как Джекил и Хайд: если уничтожить одну, пострадает и другая. Но Грай — сильный ирсай и в его власти удержать темную часть в подчинении. В отличие от героя Стивенсона, светлая знает о наличии темной.
— Делай, что нужно! — процедила, всматриваясь в калейдоскоп картинок сквозь застившую глаза пелену слез.
Вот мальчишка, непокорный и бесшабашный, с проворностью белки перелезает через забор и сбегает из поместья. Семье Хиан-Кош принадлежат земли Заповедного леса, красивейшие места — реки, горы, водопады. Вот, ирсай уже на живописной поляне, где у него оборудован тайник. Грай извлекает мольберт, краски, кисти и устремляется дальше. Путь пролегает по горной тропе, узкой и довольно опасной, но он знает здесь каждый камешек, каждую выщерблинку. Немного усердия, и мальчишка у цели. Крохотный пятачок, скальный выступ, на пару метров выступающий вперед. Но этого хватает, чтобы Грай расположился с комфортом. Зато какой вид! Дух захватывает! На сколько простирается взгляд тянется зелень леса, разбавленная островками цветущих лугов и каменных проплешин. Синие нити ручейков сбегают по склонам, теряются в зелени, чтобы влиться в зеркальное озеро, берега которого щедро усыпаны белыми цветами.
Или другая картина: темноволосая ирсайка с синими глазами, чуть старше Грая и такая же красивая. Ее смех похож на перезвон маленьких колокольчиков, а улыбка... будь я мужчиной, влюбилась бы без памяти. Несмотря на разницу в пару лет, на уроках они сидят вместе, изучают одни и те же предметы. Проказничают тоже вместе, а вот наказание чаще получает Грай. Оно и понятно, как мужчина и брат, берет вину на себя. Но Ильрея не остается в долгу, тайком таскает сладости или одалживает нейроком для связи.
Это светлые воспоминания, которые Грай часто перебирает в памяти, но они неизменно заканчиваются одним: застывшим в муке мертвенно бледным оскалом с потеками крови из глаз, носа и ушей.
Почему она? — заходится в немом крике его подсознание, — Ильреи там не должно было быть! Не должно! Она поступила в академию. Только не в первый день занятий. У нее новая жизнь! Ей незачем возвращаться домой!
— Врагу такого не пожелаешь! — всхлипнула.
— А я вот не удивлюсь, если выяснится, что папочка приложил к этому руку, — зло бросила Марго. — Смерть Ильреи послужила переломным моментом в жизни Грая. Попадись мне этот изверг, выпотрошила бы поганца, как свинью!
— Ты можешь, как-то смягчить боль? Он ведь наказывает себя, сохраняя в памяти это воспоминание, — я видела похороны, и Ильрея там выглядела ангелом, уснувшим вечным сном.
— Постараюсь, но это займет некоторое время.
— А мы куда-то спешим?
Мда, риторический вопрос. Остатки экипажа в лагере, сообщение о десантном боте, обещание помочь людям. Среди них наверняка есть раненые. И те четверо, кто остался в палатке, их вряд ли успели эвакуировать. А почему, собственно, меня должна волновать их судьба? Я ничего не обещала и ничем не обязана. Долг за спасение с пиратского корабля давно возвращен сторицей.
— Вот-вот! — поддакнула Маргоша, — вспомни еще о поселенцах на двух линарийских базах, и о проблеме мирового голода.
— Ладно, — поняла, что бороться с собственной совестью бесполезно, — что там с лагерем?
— Я бы успела вывести людей. Предупреждение Либер Антц получил вовремя, могли бы уйти и раненых унести. Вот только нашлась добрая душа, которая выложила планы противнику.
— Кто?
— Геда Улисс. Мерзавка! Зря только лечили, сдохла бы, туда ей и дорога!
— Все живы хоть? — сколько уже сталкиваюсь с предательством, а каждый раз как ножом по горлу.
— Антцу шкурку попортили, но, когда запихивали в бот, сопротивлялся. Если окажут помощь, может, и выкарабкается, если нет, ну и не велика потеря! Кстати, их на ближайшую базу повезли, и запасы наши тоже. Так что, считай, услугу оказали. Не нужно теперь голову забивать, разделяться или нет, кого в лагере оставлять, а кого с собой брать. А базу потом захватим, если понадобится.
— Что, так уверена в этом?
— Да я тут хозяйство Эха разбираю. Тот еще хомяк! Плакался, что энергии мало, боеприпасов не хватает. А у самого склады ломятся от добра! — Маргоша радостно потерла ладошки, а глаза ее при этом масляно заблестели. У, аферистка! И настроение у нее переменчивое, не уследишь, мгновенно переключается. А я вот долго обмусоливать и переживать буду.
— Проводи меня к Граю, пожалуйста! Хоть рядышком посижу, пока с ним работаешь. Он псион, обязательно почувствует, что о нем беспокоятся и очень ждут.
Ну, не сопровождение, а маршрут, подсвеченный стрелочкой на инфотабло нейросети, Маргоша обеспечила. Я бы наверняка заблудилась посреди одинаково безликих коридоров из белого пластика и хрома, переходных шлюзов, контрольно-пропускных пунктов и комнат.
Отдельный медбокс оказался точно таким, каким запомнила его на экране. Стерильным, ослепительно белым и полупустым. Кроме жутковатой на вид конструкции, внутри которой находился Грай, ни одного предмета. А, нет, вру. Из боковой стенки выдвинулся металлический стол и стул с высокой спинкой. Подойти ближе к ирсаю не получилось. Едва заступила невидимую черту, как полыхнул энергетический щит, наподобие того, какими на космических кораблях снабжают взлетные площадки для удержания атмосферы.
Ну и ладно! — присела на краешек стула и прикипела взглядом к изможденному на вид ирсаю.
— Все будет хорошо, Грай, — прошептала, вызывая в памяти короткие мгновения нашего счастья. Их не так много, по пальцам пересчитать можно. Но, клянусь, приложу все усилия, чтобы наша жизнь состояла только из таких моментов.
Глава 27
Разговор с Граем состоялся в лесу, метрах в двухстах от озера. В распоряжение Марго оказались грузовые платформы и дроиды, и много другой полезной техники, которую симбионт нагло приватизировал. Задержались мы в бункере дольше, чем планировали, и то, помощница пищала, что ничего не успевает. Если бы не ультиматум, оставленный ирсаями в лагере, я бы даже не дернулась, а тут пришлось поторапливаться. Маргоша зависла над восстановлением личности Стража, для чего мне в срочном порядке пришлось учиться и поглощать базы, которые откопали в кабинете начальства. Кстати, на вопрос, а куда же делся персонал, ответа пока не нашли. Из того, что удалось восстановить из архивов Эха, люди (или энои) исчезли в одночасье. Сработал сигнал тревоги, вступили в действие протоколы для экстренных ситуаций, после чего входы-выходы бункера заблокировались, а «Сигмы» встали на боевой режим. Что тут произошло? Сложно сказать. Разобраться бы, чем древние занимались на Даркуэле, и тогда уже строить предположения. Марго считала, тут либо содержали опасных преступников, либо проводили незаконные исследования. Собственно, одно не исключало другого. На ком-то же эти опыты нужно было ставить?
Получив доступ к спутникам, Марго скачала подробную карту планеты и совместила с той, что сохранилась с прежних времен. Из древних построек уцелела только площадка космопорта и поселок, на руинах которого расположилась вторая база линарийских исследователей. Остальные точки представляли собой глубокие озера, затянутые ртутным илом, или кратеры, поросшие искореженными деревьями. Все живое на планете вероятно уничтожили орбитальными ударами. Бункер, похоже, ожидала аналогичная участь, озерцо над шлюзом не само собой появилось. Но тот уцелел вопреки всему, а искусственный разум заступил на вечное дежурство. Быть может, он и активировал щиты, смягчившие удар? Или же тому есть другое объяснение? Об этом уже никогда не узнаем. Сведения о катастрофе и предшествующих событиях Эх удалил без возможности восстановления.