Похищенное сердце
Шрифт:
После ужина Вернон и Луиза собрались на танцы, но Аманда, сославшись на головную боль, сказала, что предпочла бы пойти спать.
– Прежде чем вы уйдете, – остановил ее мистер Досон, – я хотел бы заверить вас, что мне очень нравится ваш брат. Он прекрасный молодой человек. Я горжусь тем, что могу распознать человека с первого взгляда. Едва пожав руку молодому Вернону, я сказал себе: «Этот парень надежен, как скала».
Аманде ничего не оставалось, как согласиться с ним.
– Как раз такого мужа я и хотел бы для моей девочки. Луиза временами бывает очень даже сообразительна. Вы наверняка догадались, что она обвела меня вокруг пальца. Но она уважает вашего брата. Если ему удастся сохранить ее уважение, он станет хозяином в доме. Как вы понимаете, это единственный путь к счастливому браку.
Аманда неоднократно пыталась сбежать, но мистер Досон все говорил и говорил. Он рассказывал о Луизе, о Верноне, о своей жене, которую обожал, о своих обширных австралийских владениях, о том, что в лице Вернона обрел сына, но не потерял и дочь. Остановить его не представлялось возможным.
Аманда любила Вернона и была рада слышать, что жизнь брата устраивается, но ей самой вовсе не хотелось томиться в обозе мистера Досона, не хотелось искать себе место в его королевстве, где были овцеводческие фермы и шахты, фабрики и огромные поместья.
Казалось, мистер Досон ко всему приложил руку, но она была полна решимости не стать его новой игрушкой.
Ей уже стало казаться, что она целую вечность слушает словоохотливого австралийца, но наконец она сумела откланяться, пожелав ему спокойной ночи.
Он любезно проводил ее до лифта, сказал, что пойдет прогуляться перед сном, и удалился.
Аманда накинула жакет поверх вечернего платья и вышла из спальни. Час назад она поняла, что должна сделать. Думать о последствиях ей не хотелось.
Она вновь спустилась вниз и попросила швейцара вызвать ей такси, надеясь, что мистер Досон не вернется со своей прогулки слишком быстро.
Ей повезло, и такси умчало ее прочь от отеля, пронеслось вдоль пляжа и выехало на шоссе.
Аманда велела таксисту остановить машину, немного не доезжая до фермы. Шофер поблагодарил ее за щедрые чаевые и, развернув машину, скрылся в темноте.
Пока не затих шум мотора, девушка постояла под деревьями. Ночь была тихая, а луна, такая яркая прошлой ночью, сегодня то и дело пряталась в бегущих по небу тучах.
Когда ее глаза привыкли к темноте, она медленно пошла к дому, надеясь увидеть свет в окнах.
Все ближе и ближе… Аманда не пошла по гравию, а по-прежнему медленно ступала прямо по траве.
Повинуясь безотчетному порыву, она обошла дом, направляясь к той двери, что выходит на террасу.
Наконец она увидела его. Айван сидел, опершись подбородком на руку, и смотрел на огонь в камине с выражением такой грусти и одиночества, что у Аманды на глаза навернулись слезы. Девушка поднялась на несколько ступенек и вошла в комнату.
Джексон увидел ее в дверном проеме, и ей показалось, что в его взгляде мелькнуло изумление.
От внезапного страха Аманда застыла на месте.
– Аманда!
– Я… я… вернулась, – пробормотала она чуть слышно.
– Зачем? – Вопрос прозвучал холодно и сурово.
Аманда подумала, что он чувствует себя оскорбленным и полагает, что, раз она позволила брату увезти себя, их совместная работа закончена.
– Я… я… я хочу перед вами извиниться, – сказала она, – и попытаться объяснить, почему Вернон увез меня.
– Это единственная причина вашего прихода?
Сделав вид, что не расслышала, она промолчала. Айван отвернулся к огню.
– Нет нужды извиняться, – мрачно произнес он.
– Я хочу рассказать… вам, что… произошло.
– Объяснения совершенно не нужны, – резко сказал он, не глядя на девушку, – и к тому же нестерпимо скучны. Если вам нужна ваша одежда, то я уже выслал ее в отель «Негреско».
Аманда смотрела на него, едва дыша.
Все оказалось даже хуже, чем она могла себе представить. Джексон, очевидно, просто вычеркнул их обоих из своей жизни.
Она стояла, дрожа, чувствуя невыразимое одиночество, не зная, что делать. Айван с видимым усилием оторвался от своих размышлений и сказал:
– Простите меня, я забыл об элементарной вежливости. Садитесь, пожалуйста. Не желаете ли что-нибудь выпить? Кофе? Бренди? Полагаю, вы уже поужинали?
Теперь он говорил своим обычным решительным тоном без малейшего проблеска теплого чувства или понимания. Аманде казалось, что каждое его слово вонзается в ее сердце, как нож.
Так, значит, они больше не нужны ему. Ей нечего было больше сказать и ничего не оставалось, как только уйти.
Она, не глядя, повернулась к двери и уже была на пороге, когда Айван резко окликнул ее:
– Куда вы? Позвольте мне по крайней мере предложить вам остаться. Кроме того, вы ведь так и не сказали, почему, собственно, приехали.
Вздрогнув от жестокости этих слов, Аманда едва слышно проговорила:
– Пожалуйста… пожалуйста… не надо.
– Что не надо?
Теперь Айван смотрел ей в лицо.
– Не надо со мной так разговаривать, – сказала Аманда едва слышно. – Я знаю, Вернон оскорбил вас… а я только все испортила… Хотя пришла извиниться и попытаться объяснить… и просить вас…
Она замолчала, потому что не могла продолжать. Она не знала, о чем собиралась просить.
Она снова повернулась к двери, готовая ступить в темноту ночи, когда услышала властный голос Айвана:
– Аманда, идите сюда.
– Я думаю… мне лучше уйти, – прошептала она.
– Аманда, идите ко мне, идите сюда, – повторил он. Но она просто не могла сделать ни шагу к нему. Помолчав, он сказал:
– Не хотите же вы, чтобы я тащил вас силой? Я устал!
– Нет… нет, конечно… нет!