Похититель душ
Шрифт:
Милорд, который стоял тогда на пороге взросления, был угловат и неловок. Он замер на месте, упираясь руками в колени и опустив голову. Он тяжело дышал, видимо, после долгого бега. Вокруг него собрались слуги, готовые броситься выполнять его приказы, и я видела, что они удивлены и пытаются выяснить, что случилось.
Я знала, что со мной он будет говорить: я ведь заменила ему мать, он будет говорить.
– Милорд, где Мишель? – крикнула я.
Он сделал глубокий вдох, еще один. А потом у него на лице
– Мадам, кабан… Мы случайно на него наткнулись… Я помчался изо всех сил, я думал, Мишель бежит за мной, но, когда обернулся, его нигде не было…
Я вскрикнула и покачнулась, и смотритель замка меня подхватил.
– Где вы его видели в последний раз? – спросил у него Марсель.
– Не знаю… – задыхаясь, выдавил из себя он. Смотритель встряхнул его за плечи.
– Вспоминайте… Где вы видели его в последний раз?
Жиль испуганно пролепетал:
– К западу от дубовой рощи, примерно в пятидесяти шагах, в ущелье, которое ведет к реке.
– Мишель пострадал?
– Я… не знаю.
Смотритель знаком показал, чтобы ему привели лошадь, и я в отчаянии схватила его за руку.
– Повитуха… Если Мишель ранен, она поможет.
Он взглянул на одного из слуг и осторожно высвободился из моих рук.
– Найди мадам Катрин и приведи ее сюда, – приказал он.
Я повернулась и зашагала в сторону конюшни. Теперь он схватил меня за руку.
– Нет, вы не должны, – сказал он.
– Он мой сын! – взмолилась я.
– Нет, – повторил он тверже.
К этому времени вокруг нас собрались уже все его люди, так что недостатка в тех, кому он отдавал приказы, не было.
– Держите мадам ла Драпье, пусть остается здесь, – велел он, и один из парней тут же вышел вперед.
Я отчаянно пыталась вырваться, но ничего у меня не получилось. На лице смотрителя замка было столько сострадания, что, думаю, если бы я стала его умолять, он бы взял меня с собой. Но он отвернулся и приказал другому солдату:
– Найди Этьена и приведи в рощу.
Затем вскочил в седло и умчался прочь, подняв тучи пыли.
Я задохнулась, когда она начала оседать, и задыхалась сейчас, переживая свои воспоминания снова. Неожиданно мне на плечо легла рука, и я вздрогнула.
– Жильметта, – проговорил Жан де Малеструа, – зачем вы мучаете эти яблоки?
Яблоко, с которого я сдирала шкуру, выпало из моих рук, и мы вместе смотрели, как оно катилось по земле.
Я вытерла руки о платье – весьма нехарактерный для меня жест, потому что я ценю аккуратность.
– Вы очень наблюдательны, ваше преосвященство, – заметила я.
Мне показалось, что он хочет сесть; ему не было необходимости спрашивать моего разрешения, более того, мне следовало встать, когда он подошел, но мы оставили подобные глупости в далеком прошлом. Я кивком показала на свободное место рядом с собой, и он, расправив свое судейское одеяние, устроился на скамейке.
– Я готов выслушать вашу исповедь, если хотите, и таким образом облегчить ваши страдания. Я же вижу, вас что-то беспокоит.
Я убрала выбившуюся прядь волос и посмотрела на него. Видимо, на лице у меня появилось смущение, потому что он быстро добавил:
– Не беспокойтесь… Я назначу вам самое простое покаяние.
– Как пожелаете. Святой отец, отпустите мне грех разрушения.
Жан де Малеструа фыркнул.
– Думаю, сейчас Бога не слишком беспокоит судьба одного яблока, – заверил он меня. – Но Он хотел бы знать, и я тоже, что все-таки вас беспокоит.
Я устало вздохнула и, посмотрев ему в глаза, увидела в них готовность принять меня в моем жалком положении. Но время открыть ему, какие мысли меня занимали, еще не пришло. И поэтому я сказала то, что должно было его удовлетворить.
– То, что беспокоит сегодня нас всех.
– Понятно. – Он откинулся на спинку скамейки и задумался над моим ответом. – Думаю, только естественно, что все мы обеспокоены вещами, которые начали нам открываться. Это так прискорбно! Но печали хватает и без ваших слез, сестра.
– И тем не менее, брат, я встревожена и не могу молчать. Смотрите, во что он превратился. Когда-то я думала, что знаю его. Хорошо знаю. А оказывается, я его совсем не понимала.
– Владыка Тьмы принимает разные обличья, сестра, и готов пробраться в наш мир, как только видит малейшую щель. Он меняет форму и проникает к нам, оставаясь незамеченным, если только мы не находимся постоянно настороже.
– Неужели мы и в самом деле настолько невежественны, что такое… существо может ходить по земле, не привлекая нашего внимания?
– Похоже, что так и есть.
– Столько человек сообщало о пропаже детей. Почему мы их не слышали?
– В основном это были дети бедняков, о многих быстро забывали.
– Не все были из бедных семей. И у некоторых имелись родители, которые горевали, потеряв их.
– Получается, что недостаточно явно и громко они горевали.
Я не стала напоминать ему, что он тоже оставался глух к стонам несчастных родителей и лишь неохотно позволил мне разобраться в слухах.
– О, милосердный Боже, как такое могло произойти? – проговорила я, помолчав немного.
– Скорее всего, злые дела творились некоторое время и оставались скрытыми завесой тайны до нынешнего момента. – Епископ поерзал немного, чтобы тело не затекло после долгого сидения на неудобной скамейке. – Я много думал о природе зла, потому что Бог поручил мне с ним бороться. Должен признаться, что эта задача всегда казалась мне невыполнимой. Мне приходится мириться со своими неудачами каждый день.